Константин РОЖКОВ
Сегодня, 5 февраля, Юрию Куранову, русскому писателю от Бога исполнилось бы 92 года. Сегодня люди столько живут. Жив и Куранов. В книгах, воспоминаниях, в газетных и интернет-публикациях, в сердцах великого множества поклонников. О славе он мечтал. И она пришла. Прижизненная слава стучалась в его творческую хижину робко. Изредка к людям он прорывался редкими книжками. Был счастлив. Какая-то местечковая премия «Признание», губернаторская, пошлая, интриганская, приделала ему крылья. Но всё же более всего Юрий Николаевич радовался людскому окружению. С огромным удовольствием руководил творческими клубами и кружками. С первого взгляда отличал эпигонов и ремесленников пера. Но всем помогал словом, советом. По-настоящему любил таланты. И лелеял их. Дружил с писательским цехом, с теми, кто не напитался ядом коммунизма, кто понимал историю России, чувствовал пульс времени.
Настоящая слава, как правило, имеет в своём определении одно мрачное дополнение – «посмертная». Но это настоящая слава.
«Не могут люди вечно быть живыми, но счастлив тот, чьё помнят имя».
Сегодня многие чиновники готовы были бы искусать себе локти за то, как небрежно они отнеслись к курановской памяти. В Светлогорске, где жил и умер писатель и поэт, можно было создать музей-квартиру, оставив в ней всё как было при нём – и обстановку, и библиотеку, и архивы. Но чиновники, от которых зависело простое решение, даже не читали его произведений. Они не способны были оценить, что значит Куранов в русской литературе.
Но есть на свете справедливость и правда. Выше любых чиновников (об образованности даже говорить не приходится) оказались простые библиотекари. (Простые в том смысле, что от них практически ничто не зависит.) С их помощью, благодаря их профессиональному...
