На фото: Екатерина Селизарова и Мария Бонцлер
– Мария Владимировна старейший опытный правозащитник. По сути, она одна сражается, выступает в защиту всех политических людей, которые обвиняются по политическим статьям... Я смотрю по протоколу – он сделан вот так вот, просто: «А, что! война? поехали!» Три строчки!.. Мне представляется, что здесь вы что-то попутали… Я полагаю, что это нонсенс, и то, что сейчас происходит, выходит за все рамки возможного. В таком случае следующим решением должно только быть одно: отменить адвокатуру как ненужный какой-то отросток. Других у меня слов нет. Это возмутительно! Обратим внимание на статью 18 нашего закона, первая часть которой прямо говорит: «Вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются». Давайте посмотрим на часть вторую: «Адвокат не может быть привлечён к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение». Ну, чёрным по белому!.. Нет у адвоката в процессе собственной позиции. Перед ней стоит человек, который рискует своим кошельком, своей свободой, а, может быть, и жизнью. Выходя вот с этими плакатами и выражая своё мнение. При этом человек, наверное, пред тем как он вышел, открыл нашу Конституцию, посмотрел, что ему это никто не запрещает. И попал. Под эту статью… В данном случае дело вопиющее, дело необычное. Нельзя его рассматривать в ряду со всеми остальными делами... Мы искренне возмущаемся несправедливостью, некачественным законами, которые нельзя назвать законами. Мы критикуем, как адвокаты, эти законы и, тем более, их несправедливое применение. Здесь уже пошла атака на основы основ нашего права. Ни больше и ни меньше… Это возмутительно! Что касается самих обвинений. Знаете, что я вам, ваша честь, скажу, было очень значимое дело по применению именно этой самой «обожаемой» нами статьи 20.3.3 (КоАП), в отношении Шевчука, певца. Ни один судья в Санкт-Петербурге не взял это дело: вот, увольняете или как хотите. А решение было принято такое – суд вернул это дело в полицию… Потому что в нашем законе не определено слово «дискредитация». Что такое дискредитация?.. Дискредитация вооружённых сил в чём? В том, что то, что они делают, назвать по-другому? Я полагаю, что эти понятия – «спецоперация», «война» ли или ещё какое-то другое определение, – да, очень остро реагирует наше государство, как же мы называем действия наших вооружённых сил!.. Что значит спецоперация? Мы всегда привыкли: если стреляют, убивают людей и люди гибнут, здания рушатся, наши собратья гибнут – люди всегда называют это войной. «Да посмотрите эти шоу, – говорит Галактионов (Евгений Галактионов – президент Адвокатской палаты Калининградской области. – Примеч. СК.) – на телеканале Россия 24, там слово «война» идёт просто частоколом». Они все – Соловьёв, Симонян, Кеосаян – слово «война» у них через слово. Потому что даже непроизносимо «спецоперация»… Вот Крым: раз – и оказался он в России. Ни одного мёртвого человека. Ну, при всём моём отношении – реально спецоперация. Это можно назвать войной? Конечно, нет. Это была спецоперация. Возможно, и тут предполагалось то же самое, но не получилось. А получилось то, за что судят сейчас Марию Владимировну… Суть вот этого дела и его отличие от всех остальных дел в том, что покусились на правосудие. Вот таким смешным образом. Судью просто задело, что адвокат ей предложила сделать на неё донос… Я полагаю, что дело подлежит немедленному прекращению, как прямо противоречащее закону об адвокатуре и основам нашего российского правосудия. Мы заигрались. (Вы заигрались. – Уточнение СК.) Калининград опять прогремит! Адвоката судят. За что? За речь, за слова в судебном заседании. Приехали!
Выше приведён фрагмент выступления Екатерины Селизаровой, позвучавшего 21 июня. Адвокат защищала адвоката. Марию Бонцлер, которую по доносам судей Центрального райсуда привлекли к административной ответственности. За профессиональную работу.
В марте этого года Мария Владимировна перед судьями Валентиной Добронравовой и Еленой Герасимовой представляла интересы Софьи Широкой и Алёны Филючковой. Которых судили за протест против действий путинской армии в Украине. Обе выходили на площадь Победы, на улицы в Калининграде. Не с целью разгромить витрины или поджечь автомобили. Они хотели, чтобы люди янтарного края России, увидев и услышав их, проснулись, честно и трезво взглянули на происходящее.
Как конкретно выражала свой протест Филючкова, к примеру? Свидетель-полицейский Степаненко под протокол заявил судье, что женщина выкрикивала: «Нет войне, позор». За это её схватили и на полицейском «бобике» увезли в отдел для оформления протокола. Саму Алёну полисмен Степаненко не помнит, потому что «Эти мероприятия происходят каждый день, и запомнить всех я не могу».
Честный ответ «стража порядка» весьма содержателен и наводит на размышления. В Калининграде немало таких граждан, которые могут «каждый день» смело выйти и заявить о своём отношении в действиям властей. Их не запугивает перспектива привода в участок и в суд. А сколько ещё таких, кто со своими мыслями никуда не выходит! И с этой частью наших земляков преступно не считаться. Вместо того, чтобы тащить и не пущать, следовало бы с людьми открыто поговорить. Почему к пикетчикам на площадь не выйдут мэр, губернатор, депутаты облдумы? Почему не выслушают, не поинтересуются, отчего такая реакция? Почему все они вместе взятые вплоть до президента не скорректируют свои намерения, планы и действия, не учтут мнение народа? Того самого народа, который является источником власти. Почему не извинятся за творимый произвол?
Протокол на Бонцлер составлялся негласно. Майору В.М. Романец даже из кабинета выходить не потребовалось. Она внимательно изучила протоколы судебных заседаний, которые через прокуратуру ей с готовностью предоставили судьи-доносчицы Добронравова и Герасимова (кандидаты на включение в список Рожкова-Хадыки). И нашла то, что искала. Оставалось процитировать в протоколах об административных правонарушениях найденные «доказательства».
Из протокола 03 №059502
«Бонцлер Мария Владимировна действующая в интересах Филючковой А.С… высказывала свое субъективное мнение направленное неограниченному кругу лиц: «Прошло больше двух недель и половина из того, что указано в протоколе не является фактом. Какие ЛНР и ДНР, если Россия напала на 16 областей Украины из 24. На вопрос председательствующего судьи Герасимовой Е.В.: «Вы утверждаете, что Россия напала на Украину?», ответила: «Да, Россия напала на Украину и развязала войну». Гр. Бонцлер М.В. председательствующим судьей была предупреждена: «Напоминаю защитнику о том, что он является специальным субъектом, а также о том, что ведется аудиопротоколирование». Бонцлер М.В. ответила: «Можете на меня донести, ради Бога, каждый должен иметь свою совесть».
Всё. Вот и всё правонарушение.
В свою защиту Мария Владимировна тоже произнесла яркую речь. Во время выступлений адвокатов Селизаровой и Бонцлер судья Олег Подушкин (тоже кандидат на включение в список Рожкова-Хадыки) безмолвствовал и пунцовел, всем своим видом выражая полное безразличие к выступавшим. Он неотрывно смотрел в стол, словно изучая заранее отпечатанное своё решение. Девушку-прокурора тоже не интересовало происходящее, она тоже не слушала, поскольку была занята чрезвычайно важным делом – кому-то непрерывно строчила СМС-сообщения.
В тот же день Подушкин вынес два решения: наложить на хулительницу путинской армии штраф – по 30 тысяч рублей за каждый протокол судебного заседания. А что он мог ещё, если дела против Бонцлер инициировала прокуратура? Он и сам плоть от плоти надзирающего органа. До 2011 года Подушкин трудился в прокуратуре Ленинградского района. Известно, прокурор прокурору глаз не выклюет.
