Прохвосты

Константин РОЖКОВ

Сегодня, 2 февраля, калининградская судья Ирина Епимахина в 11.10 начала процесс по иску группы уведомителей шествия, назначенного на 4 февраля. Олег Никифоров, Ирина Афонская и Станислав Расюкевичус считают, что администрация Калининграда превысила свои полномочия и совершила незаконное действие, отказав ТРЁМ ТЫСЯЧАМ свободных граждан в демонстрации.

Горадминистрация отказалась согласовать массовое шествие граждан от площади Василевского по улице Черняховского до площади Победы. Чиновники предложили трём тысячам участников пройти не по самому короткому пути, а по маршруту, в два раза длиннее, по непригодным для массового хождения тротуарам и дорожкам, опасным и коварным. И самое пикантное то, что их вариант маршрута заканчивается тупиком: на пересечении улицы Соммера и Ленинского проспекта. Три тысячи человек, собравшись на предложенном мэрией месте способны создать массу неприятностей на самой оживлённой магистрали города. Можно себе представить, как толпа, обтекая «Янтарную шкатулку» вываливает на проспект!

Но у нас есть суд. Независимый. Реформированный Путиным. Туда-то и обратились Никифоров, Афонская и Расюкевичус.

Это был не суд. Театр. Где главную роль играл сам режиссёр. Нервный. Раздражительный. Словно вспомнивший, что забыл выключить дома газовую горелку, на которой стоит кастрюля с супом. Имя известное — Ирина Епимахина.

Судья с ходу взяла в карьер.

Никифоров вынужден был вежливо заметить, чтобы она на него не кричала.

С первых минут стало понятно, кто для судьи Епимахиной в доску свой, а кого она люто ненавидит. (Однажды эта Епимахина, отказывая другим заявителям в удовлетворении требований к мэрии, заявила, что она по площади Победы гуляет с ребёнком, а всякие пикетчики и митингующие ей будут только портить настроение. На что правозащитник Евгений Лабудин заметил: мол, за такие мнения из судей вылетают. Епимахина не растерялась и пригрозила Лабудину штрафом. Автор реплики возмутился: Чем я вас унизил или оскорбил?»)

Обращаясь к представительнице администрации города Епимахина ласковым голосом просила: «Будьте добры, когда отвечаете — вставайте». Но Никифорову она бросала реплики словно надзирательница заключённому: «Руки не поднимать! Штрафуются сразу! Предупреждаю!»

Надо заметить, к процессу «Организаторы митинга против мэрии» готовился весь суд. Очевидно особо инструктировались все, словно ждали появления бандитов. Уже на входе приставы приставали с вопросами: «Листовок в здание суда не несёте?» — «А что, нужны?..»

В зале заседания, грозно сверкая очами, маячил пристав, необычно подтянутый, готовый к экстренным действиям, при спецсредствах.

Судья постоянно требовала от заявителей каких-то доказательств. Хотя, по закону, в таких спорах правоту обязана доказывать сторона ответчика, т.е. мэрия.

Признав Андрея Хадыку свидетелем, Епимахина отказалась его заслушивать. Андрей собирался рассказать, как он, прогуливаясь по местам, куда мэрия направляет шествие, едва не убился. На лице остались ссадины и царапины.

Кстати, маршрут проходит по пешеходному мосту через Нижний пруд. И если на него выйдет плотная колонна людей, он может не выдержать. Возможно, авторы маршрута, подчинённые мэра Светланы Мухомор, в тайне того и желают?)

— Вы согласны, что там, на маршруте, который нам предложила мэрия, торчат стальные прутья? Вы согласны, что там валяются кирпичи?.. — спрашивал Никифоров у Михаила Щелкуна, представлявшего интересы Мухомор.

— Вы хотите узнать, есть ли такие, чтобы изобразить фотографии, — перебивая Никифорова, вставила что-то невразумительное судья Епимахина.

— К сожалению, — картинно вздохнул Щелкун, — на данный момент, по городу, если пройти, можно увидеть кирпичи отколотые и так далее. Проблема города такая есть.

— Вы согласны с тем, что на фотографиях показаны обледеневшие спуски, обледеневшие поверхности, и это правда?

— Я не могу сейчас утверждать, что все эти спуски обледеневшие.

Никифоров процитировал выдержку из документа Европейского суда и поинтересовался, как к этому катехизису демократии относятся мэрские. Они согласились, что с мнением высокого суда (не чета нашим фемидам) надобно считаться, но всё равно разрешить шествие не могут...

Никифоров, Афонская и Расюкевич дважды заявляли Епимахиной отвод как судье с плохой репутацией и как лицу, которое предвзято относится к ним и к 3000 гражданам. Епимахина на голубом глазу заявляла: нет оснований.

В конце концов она строптивым «автомобилистам», как обозвала Мухомор заявителей в письменном отзыве на иск, отказала.

Вот на что ссылался в устном выступлении и в исковом заявлении Никифоров:

[Европейский] суд допустил, что публичные собрания могут создать некоторые временные помехи или нарушить привычный повседневный порядок жизни. Если собрания являются важной частью жизни в демократическом обществе, тогда лица, участвующие в них, имеют такое же право на использование общественных мест, как и люди, занимающиеся другими видами деятельности. Таким образом, собрания могут временно нарушать движение машин и пешеходов или воздействовать на экономическую деятельность и другие стороны городской жизни. При этом собрания по определению являются временной деятельностью, и, таким образом, всякое нарушение установившегося порядка должно быть сбалансировано защитой прав других лиц.

Многие собрания могут вызывать некоторое нарушение привычного течения жизни, но улицы и другие общественные места являются законными площадками для проведения собраний – в той же мере, в какой они являются путями движения транспорта и пешеходов. Работа полиции должна быть направлена на то, чтобы уравновесить конкурирующие потребности всех лиц, использующих общественные места, а не ограничивать действия участников публичных собраний. Полицейские должны вмешиваться в происходящее только в ответ на незаконные действия; они не должны препятствовать мирному собранию или останавливать его.

Только мирные собрания находятся под защитой закона. Мирные намерения организаторов собрания не должны страдать из-за того, что собрание может вызвать противодействие некоторых слоев общества. Наоборот, важность общественных собраний как средства выражения спорных точек зрения означает, что собрания как раз могут вызывать обиду или раздражение у других групп или лиц. Европейский суд по правам человека отметил, что государство обязано принимать соответствующие меры по защите тех, кто реализует свое право на свободу мирных собраний, от агрессивных действий других лиц.

Нередко случается, что власти налагают ненужные ограничения на проведение собраний вблизи важных общественных мест – таких, как здание парламента, президентский дворец или другие учреждения, – вследствие обеспокоенности тем, что могут быть созданы неудобства другим людям или может быть нарушена работа государственных органов. Однако почти всегда есть возможность содействовать проведению собраний таким образом, чтобы одновременно правительство и другие органы могли работать в обычном режим.

Собравшимся должно быть разрешено находиться в пределах видимости и слышимости своей целевой аудитории. Собрания всегда являются способом выражения мнений или идей, и мешать либо необоснованно ограничивать участников, желающих наиболее эффективно довести свое мнение до сведения целевой аудитории, значит разрушать фундаментальную природу данного права. Поэтому требование проводить собрания слишком далеко от адресата их послания или запрет на применение некоторых видов звукоусиливающих средств может фактически быть отказом в праве на проведение собраний.

Аналогичным образом, совершенно неприемлемо принуждать организаторов менять место проведения собрания или проводить его в местах, удаленных от центра города или от целевой аудитории. В некоторых странах власти отвели специальные площадки для проведения собраний, часто находящиеся в удаленных и относительно недоступных местах. Это неизбежно ограничивает число людей, которые могли бы присутствовать на собрании, а также нарушает принцип, согласно которому собрания должны проводиться в пределах видимости и слышимости их целевой аудитории, и тем самым уменьшает действенность собрания.

Решение о запрете мирного собрания должно всегда основываться на явных и поддающихся проверке доказательствах и должно использоваться в качестве последнего средства. Запреты могут налагаться лишь в ответ на серьезную угрозу насилия и беспорядков, связанную с конкретным собранием, и государство не должно преувеличивать риск насилия с целью простого недопущения собрания.

Полностью Руководство по мониторингу свободы мирных собраний можно прочитать здесь: http://www.osce.org

В перерыве Никифоров, Афонская и Расюкевичус согласились прокомментировать на видеокамеру процесс, который вела Епимахина.