Очередное заседание Московского районного суда Калининграда по уголовному делу, где обвиняемым проходит Михаил Фельдман, назначенное на 28 февраля, внешне выглядело скучным до зевоты. Были допрошены все свидетели обвинения, которых на протяжении двух месяцев с огромным трудом вытаскивают в процесс. Как обычно, и в этот день явились не все, кто нашёл мужество свидетельствовать о неблагонадёжности подсудимого. Лиц, не найденных и игнорирующих повестки о вызове в суд, было решено больше не дёргать. Судья Ирина Балашова подвела черту, с чем согласились подсудимый, прокурор и двое защитников. Приступили к оглашению материалов дела.

Минут через пять нудного чтения протоколов и прочих процессуальных документов, как рассказывает наш корреспондент Наталья Холманова, в зал бесцеремонно вошли две дамочки без верхней одежды (где-то в кабинетах суда успели сбросить свои шубки?). Тётки забальзаковского возраста уселись на единственное свободное место рядом с Холмановой. Судья выразительно повела глазами, но не сделала никакого замечания. На её лице отразилось неодобрение. Тут же к Балашовой подошла секретарь. Судья молча что-то накорябала на бумажке, девушка быстро пересекла зал и вручила листок незнакомкам. Те развернули и прочитали: «Где вы шлялись?» Для солидности посидев ещё несколько мгновений, дамы дружно встали с мест и выскочили вон.

Можно задаться вопросом, смеет ли судья так себя вести, посылать во время открытого процесса записочки. Ответ однозначен: да. В силу российского закона, в судебном процессе никого нет выше председательствующего, он неподвластен ни президенту, ни парламенту, ни господу богу. Судья во время отправления правосудия волен вытворять всё, что ему заблагорассудится. С ним нельзя пререкаться. перебивать его, даже задавать вопросы запрещено. В принципе, никто не сделает замечания и в том случае, если судья обнажится и станцует на столе.

В истории Калининградского облсуда была такая личность...