Михаил КОСТЯЕВ Статьи по-русски

Все злоключения начались ещё в далёком 2009 году, когда Калининград будоражили акции протеста и к событиям в ре-гионе было привлечено внимание всей России.

Тогда же, я уверен, и решили постепенно, накануне выборов в Государственную думу и президента РФ максимально зачистить регион от недовольных, кого-то запугали, кого-то купили... Для меня всё началось в конце марта.

23 марта я вернулся из Литвы в Калининградскую область, сразу же после пересечения границы сотрудники полиции меня арестовали и поместили в СИЗО Калининграда, где про-вёл 89 дней, до 20 июня. Первоначально, 13 апреля, Цен-тральный суд Калининграда приговорил меня к 2 годам ли-шения свободы, позже 19 июня, коллегия по уголовным де-лам Калининградского областного суда изменила наказание на условное, 20 июня после обеда меня выпустили из стен следственного изолятора.

Начало истории восходит, как я уже писал выше, к далекому 2009 году, когда фонд помощи животным, где я являлся ди-ректором на общественных началах, принял участие в про-грамме по снижение напряженности на рынке труда, в рамках этой программы мы трудоустраивали студентов. По окончании программы, мы отчитались перед Центром занятости, и никаких претензий на протяжении четырёх месяцев ни со стороны центра занятости, ни со стороны работавших у нас студентов не поступало.

Но тут внезапно, в апреле 2010 года нашу общественную ор-ганизацию начинает проверять ОБЭП в рамках подозрения на совершения преступления, и тут начинаются чудеса – приходят несколько десятков студентов и начинают как под копирку говорить, что им заработную плату не выплачивали и что во всём виноват Костяев, он их заманил и обманул.

Я лично не сомневался, что всё это было связано с со-бытиями марта 2010 года, несанкционированной «мандариновой ярмарки» и определенной радикализации калининградской оппозиции.

Вначале я даже не придавал этому значения, это уже было не первое уголовное дело, возбужденное на меня, тем более ко-гда ко мне приехали домой с обыском следователь в сопро-вождении двух сотрудников Центра Э, стало понятно, кто стоит за возбуждением уголовного дела.

Тактика наших борцов с экстремизмом проста. Накануне больших федеральных выборов стараются возбудить уголов-ные дела на активистов, с тем чтобы максимально затруднить их деятельность. Способ очень эффективный, ранее я два года доказывал, что не крал бумагу из редакции газеты, где работал до своего увольнения, последовавшего благодаря усилиям все того же центра Э, до этого два года доказывал, что не оскорблял главу района.

Кстати, по одному возбужденному уголовному делу мне при-судили компенсацию морального вреда, за почти два года на-хождения под подпиской о невыезде, обыска, дело было по-том закрыто за отсутствием состава преступления, мне при-судили целых 25 тысяч рублей, получить которые я не могу до сих пор.

Так что, в принципе, эти выкрутасы полиции обходятся госу-дарству совсем не дорого.

Но тут, видимо, решили взяться всерьёз, занималось моим уголовным делом по обвинению меня в хищении целых 270 тысяч рублей целая следственная группа следственного управления при УВД области, дело находилось на контроле начальника УВД. Пришлось нанимать адвоката и доказывать свою невиновность, т. к. следствие упорно всё предоставляе-мые мною документальные подтверждения отказывалось воспринимать, зато показания свидетелей принимались как бесспорные, несмотря на многочисленные противоречия.

В конце следственных действий мы с адвокатом попытались провести очные ставки, были явные противоречия в показа-ниях свидетелей, удалось провести только три, и потом сле-дователь просто отказал и передал дело в суд.

На очных ставках свидетели говорили о том, что они давали совершенно другие показания, и следователь не так их пока-зания записал, и они подписывали их не читая. Один из сви-детелей написал заявление в прокуратуру о давлении на него со стороны следователя, но прокуратура разбираться не стала, также как, в принципе, и следственный комитет.

Потом было долгое судебное разбирательство и в итоге про-куратура запросила мне 5 лет лишения свободы из 6 возмож-ных по данной статье – 159, ч. 3 «Мошенничество с использованием служебного положения», несмотря на многочисленные поручительства, положительные характеристики, отсутствие судимостей и отягчающих обстоятельств.

1 ноября я принял решение не дожидаться приговора и уехал в Литву, попросил там политического убежища и на протяжении пяти месяцев жил в Вильнюсе. Участвовал в наблюдении за выборами президента РФ, в организации и проведении различным международных антиатомных конференций, был одним из инициаторов создания международного движения «За безъядерную Балтию», проводил акции в поддержку политзаключённых у стен посольства РФ в Вильнюсе, одним словом, времени зря не терял.

Самое парадоксальное, что несмотря на то, что прокуратура прекрасно знала, где я нахожусь, интервью со мной появи-лось в калининградских СМИ, запроса об экстрадиции так и не последовало.

23 марта я решил покинуть территорию Литовской республи-ки, понадеявшись, что в нашей стране начались хоть какие-то изменения после событий конца 2011 и начала 2012 года, и находиться вне её пределов в такое время мне не хотелось. Вернуться после получения политического убежища было бы неправильно по отношению к Литве.

Сразу после задержания и препровождения в СИЗО меня по-местили в одиночную камеру, где я провёл всё время до сво-его освобождения. Сказать, что ко мне относились плохо нельзя, один раз даже разрешили свидание с депутатом Ли-товского Сейма, приехавшим специально для встречи со мной, но были и негативные моменты.

Конечно, само по себе содержание на протяжении практиче-ски трёх месяцев в одиночной камере не особо настраивает на положительный исход дела, позже, уже выйдя на свободу, я выяснил, что часть моих жалоб на условия содержания и письма из стен СИЗО не уходили адресатам, более того, ока-зывается, мне даже не все передачи передавали, а когда при-шла комиссия из общественной палаты по наблюдению за условиями содержания заключенных и потребовала встречу со мной, им заявили, что меня перевели в другое учреждение.

Огромную поддержку мне оказали как калининградские активисты, причём различных политических убеждений, так и литовские общественно-политические силы. На свидание со мной приезжал депутат Сейма Гинтарас Сонгайло, на суд –другой депутат Сейма, Казимирас Уока, они постарались в Литве придать максимальную огласку моему делу.

Всё же я считаю, что на этом ничего не закончилось, ведь по сути коллегия по уголовным делам Калининградского обла-стного суда лишь отсрочила исполнение приговора — изме-нив наказание на условное с испытательным сроком два года, предоставив тем самым борцам с экстремизмом возможность закрыть меня обратно в любой момент, к сожалению, я даже не знаю, какие ещё обременения возложил на меня своим ре-шением суд, до сих пор я не могу получить копию приговора.

Находясь в тюрьме, я старался времени не терять, обжаловал ряд решений об отказе в регистрации инициативной группы по проведению референдума о прекращении строительства Балтийской АЭС в суде, в одном из решений суд даже при-знал нарушения со стороны Калининградской областной из-бирательной комиссии, отказавшей в регистрации инициа-тивной группы. Сейчас сужусь с судебным департаментом о несоответствии условий содержания арестованных в помещениях для временного содержания в здании Центрального суда Калининграда.

Как сказал один из политических активистов, не стоит думать почему и зачем тебя отпустили, просто считай, что произошло чудо, и это, пожалуй, наиболее верная трактовка произошедшего.

На фото - Михаил Костяев.

2012.07.05

Прочитано на http://slaptai.lt/rusu-kalba