Константин РОЖКОВ

В Калининграде произошло практически незаметное событие, последствия которого могут весьма плачевно сказаться на будущем правовой системы нашего полуанклава.

В начале лета на лабораторию судебных экспертиз был совершён комиссарский налёт. 5 июня руководителю лаборатории Татьяне Ивановой представительная делегация объявила: ваша власть кончилась, вы уволены!

За что? Ни за что, просто таково решение собственника.

СОБСТВЕННИК – субъект собственности, физическое или юридическое лицо, обладающее правом собственности, выступающее в роли владельца, распределителя, пользователя объекта собственности.

Борисов А.Б. Большой экономический словарь. — М.: Книжный мир, 2003. — 895 с.

Вы спросите, о каком, собственно, собственнике может идти речь применительно к федеральному бюджетному учреждению…Пока оставим без комментария.

Иванову уволили по статье 278 (ч. 2) Трудового кодекса РФ. Без объяснения причин.

Татьяна Васильевна не перечила, тут же на втором экземпляре приказа написала, что ознакомлена и принялась собирать свои вещи.

В день увольнения с Ивановой солидарно ушли семеро специалистов. В коллективе стало известно, что лаборатории дадут другого начальника. Кого – «собственник» официально объявить не осмелился. Но тайные планы московского начальства – секрет Полишинеля. Все в лаборатории знали, на должность Ивановой метит Эдуард Голуб, «правая рука» самого начальника областного управления юстиции Дмитрия Киселёва.Однако Екатерина Козырева, замначальника отдела правового регулирования, анализа и контроля деятельности судебно-экспертных учреждений департамента Министерства юстиции РФ, специально прибывшая из Москвы, на общем собрании сотрудников калининградской лаборатории заверила, что при назначении нового руководителя будут учитываться «пожелания трудящихся».

Бороться за Иванову, как объяснили посланники Минюста, бессмысленно. Даже суд не поможет – так и заявили.

Немного отойдя от шока, 14 июня, весь состав лаборатории, 19 человек, подписался под письмом, адресованным С. А. Погудину, начальнику департамента по вопросам правовой помощи и взаимодействия с судебной системой. Коллектив за день до этого провёл собрание, на котором сотрудники лаборатории решили ходатайствовать перед министерством о назначении на освободившееся место Игоря Трегубенко, опытного специалиста.

Это был бунт.

Не в практике Минюста отвечать оперативно на письма. Даде если они подписаны двумя десятками граждан России. О реакции руководства Минюста неизвестно до сих пор.

Когда человека увольняют без объяснения причин, это означает, что он неугоден. Иванова мешала начальнику управления юстиции Калининградской области Дмитрию Киселёву. Но у него руки были коротки, начальник лаборатории – номенклатура министерства, но никак не управления юстиции. Однако Киселёв, представитель особой социальной группы землячества казахстанцев в Калининградской области, и к Москве нашёл ключик.

– Киселёв своих амбиций не скрывает, – рассказывает Иванова, – и даже посматривает на кресло губернатора Калининградской области. Ему не нравилось, что наша лаборатория работала по закону. Многое не нравится. Не нравится, например, что нотариусы на своих должностях работают долго. У него, как он говорит, очередь 60 человек. И сейчас конкурсы на освобождающиеся места, как правило, проходят не те кандидатуры, которые рекомендует нотариальная палата, а те, кого двигает Киселёв.

…Увольнение Ивановой готовилось долго и тщательно. Осенью прошлого года в лаборатории судебных экспертиз Минюст проводил финансовую проверку. Увы, ревизия не дала нужного результата, Иванова сохранила свою должность.

В этом году в соответствии с регламентом подобную ревизию проводить было нельзя, посему Минюст запланировал так называемую тематическую проверку организации деятельности федерального бюджетного учреждения. И вот 20 мая в Калининград прибыли советник отдела правового регулирования, анализа и контроля деятельности судебно-экспертных учреждений департамента Минюста Виктория Новикова, главный специалист федерального центра судебной экспертизы Анатолий Животов, замначальника Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы Вадим Эпштейн во главе с уже упомянутой Екатериной Козыревой.

Проверка носила прямо таки розыскной характер. Об Ивановой наводили справки на стороне. Приватно опрашивались калининградские практикующие юристы и адвокаты: «Какие у вас претензии к Ивановой как к начальнику лаборатории?» Юристы приходили в недоумение.

И на сей раз проверка практически ничего не дала. Конечно, что-нибудь найти, особенно если стремишься, всегда можно. Например, комиссия, проживавшая в номерах за 4 тысячи рублей в сутки, обратила внимание на высокую премию, Ивановой, которой она удостоилась по итогам прошлого года. Иванова как начальник лаборатории за досрочное выполнение плана по перечислению бюджетных средств за выполненные экспертизы согласно плановому заданию Минюста на 2011 год и в связи с перевыполнением уставновленного плана по производству экспертиз получила 120 тысяч рублей.

Это равнялось сумме командировочных расходов проверяющих из Минюста. Непорядок!

Ещё комиссия сочла, что «эксперт не вправе осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта». Дело в том, что некоторые сотрудники подрабатывали в коммерческих экспертных организациях, за что им и Ивановой попеняли проверяющие.

Я прямо спросил Иванову: такие подработки незаконны? Оказывается, правовой нормы, налагающей запрет на подобную деятельность, нет. Но, по убеждению комиссии, эксперт может только продавать пирожки и подметать улицы, но никак не выполнять другие виды работ в соответствии со своей квалификацией.

Сменщик Ивановой, Эдуард Голуб, помощник начальника управления юстиции Киселёва, во время проверки проявлял завидное усердие, во всем старался комиссии угодить, опекал и ограждал от общения с Ивановой.

Голуб даже провожал комиссию в аэропорт на своём автомобиле. И Киселёв не остался безучастным.

Специалисты лаборатории, с которыми мне довелось разговаривать, утверждают, что с приходом на должность начальника лаборатории неспециалиста, человека, которому чужды профессиональный тонкости, всё может погибнуть. Учреждение, считавшееся одним из лучших и результативных в России, обречено на медленное умирание.

Коллектив лаборатории дважды обращался к Погудину со своей просьбой поставить на должность Трегубенко. В ответ – глухое молчание. И 5 июля те же люди написали министру Александру Коновалову. Коновалов мало чем отличается от своих подчинённых. Он так же спрятался от ответа. Александр Владимирович всегда одинаково ведёт себя в таких случаях. Вспоминаю переписку, затеянную с ним жителями Светлогорска. Их к тому побудили странные действия ведомства Киселёва. Калининградское управление юстиции со скоростью экспресса незаконно зарегистрировало устав муниципального образования Светлогорска, который был разработан по «левой» схеме в результате Боосового реформирования местного самоуправления. Зарегистрировали устав быстро, а отвечать на письма граждан не спешили, а если и отвечали, то сугубо отписками. Вот такое у нас Министерство юстиции, такое управление Минюста в Калининграде.

По сию пору коллектив экспертной лаборатории – С.М. Петров, Т.А. Саркисова, Н.А. Кудрявцев, С.Д. Кравченко, Н.А. Савченко, И.Н. Фумин, А.А. Еременко, Л.Н. Борячок, Н.С. Денченкова, Н.А. Кудрявцева, А.Р. Яромайтис, Н.С. Фадин, Т.И. Полякова, Е.Л. Архипенко, И.А. Архипенко, Н.Ф. Матвиенко, Н.В. Кирьянова – ждёт, когда с ним на равных соизволит объясниться министр юстиции Коновалов.

В лаборатории тем временем воцарилось уныние и безвременье. В исполняющих обязанности ходит жертвенный агнец, эксперт-автотехник Н.Ф. Матвиенко. Временно. Пока не утихнут страсти. Он назначен «комиссарами» Минюста. Матвиенко прекрасно понимает, что на высокой должности его не оставят. Ему в затылок дышит Голуб.

Кстати, о Голубе. Сей господин в подручные к Киселёву пришёл из ФСБ. Оттуда, как известно, по собственной воле не уходят. Увольнение Голуба из рыцарей плаща и кинжала покрыто завесой тайны.

История назначения Дмитрия Киселёва начальником управления министерства юстиции РФ по Калининградской области, молодого и не имеющего адекватного опыта работы, до сих пор остаётся предметом обсуждения в правовых кругах. Чей-то протеже – не иначе. Портрет Киселёва будет незаконченным, если не сказать о скандале, разразившемся недавно.

В современном чиновничьем обществе стало модным, чтобы руководители высшего звена зарабатывали меньше своих жён. Это началось тогда, когда было введено обязательное декларирование доходов начальства и их супругов. Все жёны синхронно взвалили на свои хрупкие плечи всю непосильную ношу мужчин-чиновников. Например, суженая главы Калининграда Александра Ярошука умудрилась перещеголять мужа в 20 раз! Киселёв не исключение: он отчитался за свои 1,59 млн рублей, в то время как жена задекларировала 59,7 млн, что в 37,5 раза солиднее. Надо оговориться, что официальные источники не уточняют, доходы какой супруги Киселёва имеют место быть обнародованными – первой, которая проживает в Москве, или второй, живущей с ним под одной крышей в Калининграде.

Комментируя странное явление, Светлана Купцова, начальник отдела по надзору за исполнением законодательства по противодействию коррупции областной прокуратуры, оправдалась тем, что Киселёв – номенклатура Москвы. Поэтому источник его обогащения проверяться на местном уровне не может. А вот обратиться с соответствующим предложением в Генпрокуратуру Светлана Павловна, видимо, стесняется. Субординация не позволяет.

С целью прояснить обстоятельства увольнения Ивановой я позвонил заместителю министра юстиции РФ Алу Дадашевичу Алханову. Однако абонент 84956770680 глухо молчал. К трубке не подошли ни замминистра, ни его секретарь Агунда Таймуразовна Дудуева, ни референт Иса Лечиевич Исраилов. Наверное, я пытался потревожить их во время отпуска.

– Никаких комментариев мы не предоставляем, – нежным голосом ответила мне секретарь Коновалова, министра юстиции России. – Позвоните в справочную, там подскажут – 9555999.

– Может быть, с министром можно поговорить?

– Нет, нельзя.

– Почему?

– Ещё раз: никаких комментариев мы не даём.

– Но ведь есть закон о средствах массовой информации…

Однако в голосе секретаря зазвучал металл:

– Министр с журналистами не работает.

– Не имеет права! Вы же Министерство юстиции и должны знать законы.

– У меня нет компетенции отвечать на ваши вопросы. Я не уполномочена.

Рискнул, позвонил в справочную министерства. Несколько раз. Бесполезно. В ответ слышались только длинные гудки. Набираю номер Елены Александровны Тихоновой, её телефонный номер как исполнителя напечатан в приказе об увольнении Ивановой, который подписал замминистра Алханов.

– Наш департамент – технический исполнитель данных приказов. Поступает указание вышестоящего руководства с соответствующими распоряжениями – после этого нашим департаментом готовится приказ. Мы исполнители. Причин нам не говорят.

– Но ведь для увольнения должна быть причина?

– Конечно, конечно! Решение принималось по представлению замминстра Любимова. Сейчас там уже не он. Там Борисенко Елена Адольфовна. По-моему, она. Её телефон я не знаю. Вам есть смысл позвонить либо в справочную, либо в департамент, курирующий судебные учреждения. Вам могут предложить, либо обращаться официально, либо записываться на приём. Всё не так просто.

– Вы говорите, курировал калининградскую лабораторию Любимов, а приказ почему-то подписал не по профилю другой заместитель министра, Алханов. Почему так произошло?

Елена Александровна выслушала очередной вопрос и отключила связь.

Круг замкнулся. И тут я вспомнил, что мы вынуждены жить не в правовом государстве, как это провозглашалось двумя или тремя последними президентами России, а в совершенно другом, определение которому дадут спустя полвека.

Конечно же, претензий к секретарю министра и референту никаких быть не может. Не обязаны же они, в самом деле, вдаваться в сакраментальный смысл карательной статьи 278 Трудового кодекса, которая по замыслу законодателя направлена на защиту интересов бизнеса. Именно для собственника бизнеса придумано, что «уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом» с руководителем организации могут быть расторгнуты трудовые отношения без объяснения причин. Просто так. Вот захотелось хозяину – и он уволил какого-то нанятого им руководителя.

Применительно к руководителю федерального бюджетного учреждения таким собственником выступает Росимущество, который в 10-дневный срок даёт согласие на увольнение подобных Ивановой. Если выяснится, что Коновалов с просьбой расторгнуть трудовые отношения с Ивановой не обращался в Росимущество (т.е. к собственнику всего федерального), и собственник согласия своего не давал – может случиться очередной скандал. Между окончанием «тематической» проверки лаборатории судебных экспертиз и днём подписания приказа прошло всего 9 дней. Где надо, министр готов и подсуетиться. Впрочем, Коновалов может и не знать, что Иванова уже не начальник.

10-дневный заработок супруги начальника управления юстиции Калининградской области