Воскресное чтение
«Обманутый» генерал
Подумать только, жена ввела в заблуждение мужа-генерала! Бывшего начальника политотдела армии, советника губернатора, эксперта какого-то военного общественного совета, председателя крупнейшей областной общественной ветеранской организации! Прожжённого политического воротилу обвела вокруг пальца женщина! И он два с половиной года не догадывался, что стал жертвой обмана?
Судья Гурьевского суда Зоя Пасичник рассматривает исковое заявление генерала Косенкова, который просит признать недействительным договор дарения, подписанный им в феврале 2016 года. Генерал, как сказано в заявлении, «под влиянием заблуждения» подписал дарственную на три земельных участка и загородный дом. И зарегистрировал сделку в росреестре. Это имущество на праве собственности отошло его супруге Ирине (теперь уже бывшей).
Прозрел генерал Косенков после того, как его упекли в кутузку на ул. Ушакова в Калининграде. По подозрению в убийстве тестя Александра Яковлевича Шишкина, ветерана военной авиации.
После того, как старший следователь Сергей Брунь сообщил, что её супруг подозревается в покушении на отца, Ирина Шишкина, дочь покойного, в течение суток подала на развод. Обосновывая своё заявление о расторжении брака и разделе общего имущества супругов она указала: «Ответчик совершил убийство отца истицы».
Московский районный суд удовлетворил иск. От греха узаконил развод.
Но генерал весьма оскорбился на слова про убийство. Посчитал их недостоверной информацией и порочащими его генеральскую честь и генеральское же достоинство. «Порочащие сведения» были распространены в Московском суде при оглашении заявления о разводе. От своей бывшей он потребовал компенсацию в сумме 500 тысяч рублей. За моральный вред.
Ленинградский районный суд, куда с иском обратился опороченный, отказал генералу, не признав его доводы. Тогда Косенков вспомнил про подарок, сделанный Ирине Александровне в порыве супружеской любви и преданности. Сославшись на невменяемость, он решил вернуть неосмотрительно подаренное добро.
Ирина Александровна, узнав о новой выдумке экс-супруга, только головой покачала: «Он сам предложил переоформить имущество. Сотрудница МФЦ, принимавшая у нас заявление и договор дарения, несколько раз переспросила, по доброй ли воле он отказывается от недвижимости в мою пользу и понимает ли, какие будут последствия. Он всё подтвердил».
Инициатором судебных тяжб о защите чести и достоинства и о признании договора дарения недействительным был, конечно, не сам Косенков (он же невменяемый, если верить уточнённому исковому заявлению), а его дочь Ирина, бывший адвокат и бывший же следователь. Ирина Борисовна была с отцом в размолвке лет пять. По рассказам свидетелей, разругавшись с отцом, она бросила ему такие слова: «Это ты её убил!». Имелась в виду одна из двух первых жён Косенкова (обе умерли). Реплика, конечно, содержала эмоциональную оценку, и слово «убил» употреблено было в переносном смысле. Но слово сказано.
Дочь возвратилась к отцу, когда тот оказался за решёткой. В СИЗО Косенков провёл несколько дней. Его выпустили под подписку о невыезде как неопасного.
«Недееспособный» генерал
И вот, 5 декабря истец уточнил свой иск. Он, видимо, понял, что «заблуждение» не прокатит, и придумал новое основание – якобы в момент совершения сделки дарения щедрый даритель был, мягко говоря, невменяем, недееспособен. Со своей дочерью, представителем по гражданскому делу, Косенков притащил в суд кучу медицинских выписок. Из госпиталя, с руководством которого, как утверждает ответчик Ирина Шишкина, у него очень тёплые отношения. Со слов бывшей супруги, генерал мог в любой момент позвонить в «Савулькина» и договориться о госпитализации, чтобы «почистить сосуды».
– Я оспариваю сам договор дарения, – генеральским голосом объяснял Борис Косенков. – Я уже сказал и ещё раз хочу сказать: полтора года прошло после регистрации брака – сразу заключили договор. Ладно. Теперь… Я жил на доле квартиры, а она постоянно требовала: выкупи остальную часть квартиры... Возьми кредит... Я начал сомневаться: зачем? к чему? Всё равно я шёл навстречу этой семье. Они жили у меня с отцом. У неё 90 квадратных метров квартира своя. Три года идёт ремонт. Квартира её. Там хоть и сын живёт, она ни на кого не переписывает эту квартиру. Ремонт идёт. Я вкладывал деньги и в этот ремонт. Два с лишним миллиона рублей за эти четыре года совместной жизни я потратил на семью. У меня другой семьи не было. С дочерью я, по её настоятельному требованию, порвал отношения. («Точно», – вполголоса прокомментировала дочь, сидящая рядом.) И тут случилась такая вещь. Значит, меня сначала подозревали в убийстве…
– Подождите, – остановила судья Пасичник. – У нас дело не в отношении брака. Вы мне лучше скажите, на момент заключения оспариваемого договора, вы страдали какими-либо заболеваниями? В уточнённом исковом заявлении вы ссылаетесь, что в силу имеющихся у вас заболеваний, вы не отдавали отчёт своим действиям, не понимали…
– Каждые полгода я ложусь в госпиталь, – юлил генерал. –Эти все хронические заболевания, они лечились. Выписывались мне новые рецепты, новые лекарства. Я их принимал. Ежедневно. Ежедневно!
– Ой, ваша честь, – подала голос Ирина Косенкова, представитель истца и его дочь. – Хочу сказать на то, что был задан вопрос, проводилась ли психиатрическая экспертиза по уголовному делу. Да, проводилась. Проводилась с нарушением права на защиту Косенкова. (Вывод экспертизы: Борис Косенков психически здоров. – Примеч. СК.)
– Ваша честь, я скажу так: я доверчивый человек, – жалобно произнёс генерал. – И в данной ситуации я оказался именно в таком положении. Она ласковая была… Четыре года всего жили. Но уже через полтора года она вдруг: «Ты обещал мне дачу». Я ей: «А как ухаживать за мной будешь?» – «Всю жизнь». Ну, пошутили вроде бы. Ну, я так воспринял. Через некоторое время она настойчиво ставит вопрос… Поверил ей.
– Всё-таки, вас обманули, либо вы не понимали значения своих действий? – поинтересовалась судья.
– Я не понимал значения деятельности в каком смысле: она дала слово. Она на 16 лет моложе меня. На 16 лет! «Буду всю жизнь ухаживать»...
– Ну, договор вы сами подписывали?.. Я хочу всё-таки понять основания, по которым вы оспариваете договор дарения. Вы сейчас оспариваете по уточнённому иску – не то, что под влиянием обмана и заблуждения, а именно что находились в таком состоянии…
– Она знала о моих заболеваниях. (Перечисляет. Среди названных хворей нет ни одной, связанной с психикой и мозгом головы и спины.)
– Договор вы сами подписывали?..
– Я н-не видел подписи. Вот…
– Как это не видели?..
В судебном заседании по делу о признании договора дарения недействительным объявлен перерыв. Суд запросил из военного госпиталя медицинские документы генерала. Вполне возможно, будет назначена психолого-психиатрическая судебная экспертиза.
Вся жизнь – коту под хвост
Юрист по образованию, Ирина Косенкова весьма активно взялась за защиту своего отца. Она прекрасно понимает, что по уголовному делу он может загреметь на зону. От замаячившей перспективы семейство Косенковых, естественно, испытывает смешанные чувства. В один миг весь мир для Косенковых перевернулся. Меч правосудия завис над надеждой и опорой генеральского клана. Кровных родственников нетрудно понять: генерал со связями, попав в колонию (а такой финал, несмотря на сонм властных заступников, вполне возможен), станет бесполезным. Мало того, имущество «уплыло». Конечно, жаль.
Испорчена не только собственная жизнь, но и карьера родных. Пусть суд не признает его виновным в убийстве, однако пятно обвинения из биографии не вычистить. Защитница, видимо, подключила даже своего сына, который работал заместителем прокурора одного из городов Калининградской области. Однако генеральскому внуку предложили уволиться по собственному желанию, хотя как прокурор он был весьма перспективный. Вот такая семейная драма.
В судах Ирина Борисовна ведёт себя нервно, напористо, нахально. Она объявила, что ей уже известно – приговор в отношении её отца будет оправдательный, и всем, кто назвал его убийцей, придётся отвечать. Отец (конечно, по её совету) настойчиво ищет всё новых покровителей. Им срочно потребовался покладистый журналист. Доброжелатели и в редакцию Свободного Калининграда звонили, просили «помочь». Но, похоже, даже любители заказов от клана отвернулись. В судах репортёры не появляются.
Ирина Борисовна периодически пытается взять все судебные процессы в свои руки. Делает внушение прокурорам, перебивает судей, ехидничает в адрес потерпевших. Во время заседания 5 декабря судья Гурьевского суда Зоя Пасичник сначала объявила Ирине Косенковой замечание, но та не унималась, и председательствующая вынуждена была пригласить пристава. Тот до конца заседания стоял между судьёй и юристом, чтобы не дай бог...
На следующий день в Московском районном суде судья Елена Дмитриковская тоже сделала Косенковой замечание. Но даму ничем невозможно приструнить. Потом было много других замечаний. При допросе потерпевшей судья вынуждена была очередной раз одёрнуть зарвавшуюся Косенкову: «Не надо читать нотаций!»
Непросыхающий генерал
Дмитриковская ведёт основной процесс – по уголовному делу. Оглашено обвинительное заключение. 6 декабря заслушивали одну из дочерей убитого, признанных потерпевшими. Вот как охарактеризовала бывшего мужа Ирина Шишкина:
– Во вторник, 10 октября, я встала, как обычно, в 5.30. Это мой нормальный распорядок дня. Приготовила завтрак. Потом зашла к Косенкову в комнату, он лежал на диване. Спросила, как у него дела, пришёл ли он в себя… У отца спросила: «Каша гречневая с молоком. Будешь?» – «Да, буду. Ну, чай попью»… Начало четвёртого. Зашла домой. Заглянула к Косенкову в комнату. Лежит на диванчике… Прошла к папе в комнату. Зашла и увидела ужас! Лежит мой отец. Красно-синие глаза. Сукровица течёт изо рта. Ссадины на верхней губе. Я к нему кинулась, чувствую, что руки его становятся холодными. Пульса не было. Дыхания тоже… Я выскочила в комнату и говорю: «Что произошло?! Что случилось? Папа, мне кажется, умер!» Он сидел на диване, покачивался и говорил: «Я это сделал… я это сделал…» 13 октября, когда я ехала с агентом похоронного бюро, мне позвонили из морга, сказали, что не выдают папу на захоронение. Следователь сказал, что ведётся расследование…»
– Эта женщина пришла в этот дом с мошенническими целями! – не удержалась защитник Косенкова.
– Пожалуйста, это в отдельном судебном заседании выясняйте, – подчёркнуто спокойным голосом остановила судья.
По требованию Косенковой судья огласила содержание протокола допроса потерпевшей от 15 октября 2017 года, в котором, в частности, говорится:
«Отношения между моим мужем и моим отцом были поначалу хорошие. Но последнее время муж стал высказывать недовольство тем, что я много времени уделяю отцу. При том, что муж мне никогда не помогал в уходе за отцом. Косенков в настоящее время является военным пенсионером, он генерал-майор в отставке, не работает, размер его пенсии мне неизвестен… Хочу сказать, что мой муж запойно употреблял алкоголь, мог пить спиртное неделю, потом приходил в себя и около месяца держался, а потом опять срывался… Муж регулярно ложился в госпиталь имени Савулькина… В алкогольном опьянении его поведение менялось в сторону агрессии, муж говорил мне, чтобы я уходила из дома, кричал на меня… 10 октября 2017 года я утром рано ушла из дома. Мой муж был в очередном запое, пил спиртное ежедневно примерно с 6 октября…»
В заседании по уголовному делу объявлен перерыв.
