Кирилл ИГНАТЬЕВ

В светлогорском органном зале на улице Курортной, 3, никогда не звучали пошлые песенки. На подиум этого храма звуков никогда не ступала нога временщиков от искусства. Здесь исполняются только шедевры мировой и русской классики. И так будет всегда. По крайней мере, пока продолжается род Макаровых.

Капелла и орган

Сразу после падения коммунистического режима СССР руины немецкой капеллы «Мария, звезда моря» тоже готовы были обрушиться, чтобы не возродиться никогда. Но нашёлся человек, который подставил плечо старинному зданию, намоленному людскими голосами. Это был композитор Андрей Александрович Макаров. Он решил сохранить капеллу для музыки. А чтобы оживить чудо архитектуры и дать ему вторую жизнь, Макаров задумал поселить под своды 16-метрового зала настоящий концертный орган. Любовь к этому инструменту зародилась в душе композитора с того момента, когда он впервые в жизни коснулся мануала органа. «Я потерял дар речи», – вспоминает Макаров. Это произошло в Иркутске.

История создания

С Андреем Александровичем мы дружим лет, наверное, двадцать. И вот, в канун 80-летия заслуженного деятеля искусств России, лауреата Национальной премии «Культурное наследие», члена Союза композиторов России и 26-летия органного зала «Макаров», ярким солнечным деньком мы сидим на скамеечке с создателем храма музыки. Беседуем. Вспоминаем. Под сенью сосен и на виду у цветущих кустарников. По ухоженному парку под синим-пресиним небом прогуливаются люди. Группами, по одному, семьями. Подходят к афише, покупают билеты на концерт, фотографируются. Очень многих привлекает магнолия с огромными цветами. Фотоснимки её нежных лепестков через Вотсап и Вайбер за время нашей беседы с обладателем органного зала разлетелись в сотни адресов по всей России. Под неумолкающие переливы птичьих голосов Макаров вспоминает:

– Идея пришла мне на ум в 1991 году.

– Вы ведь начинали при главе города Шиянове?

– Да. Это коммунист, который жил мечтою Владимира Ильича. Такие ничего не имели и ничего не могли. Было их несколько: Шиянов, Алексеев, Рудобелец… Я оформил документы и начал строить в 1993 году. Строила фирма «Клайпедос рестаураторюс». Флюгер сделал друг Толи Колесникова, гитариста прекрасного, который ушёл уже в мир иной. Монтаж часов – тоже его товарищ. Орган привезли осенью в 94-м. В разобранном виде. Корабль доставил четыре больших ящика. Приехала группа из пяти человек. Они и устанавливали. Ещё не закончился ремонт здания снаружи – окраска, доводка лицевой части, – а внутри уже шёл монтаж. Орган строили полтора года. Реставрационные работы выполняли литовцы. Меня очень расположил к себе архитектор, глава строительно-реставрационной фирмы, большой специалист своего дела.

Особая задача состояла в том, как устроить полы. Нельзя было допустить, чтобы лаги упирались в стены. Жёсткая конструкция отрицательно реагирует на звуки и колебания. Мы нашли небанальное решение. Пол в зале вывешен. На специальных опорах. Независимо от стен... Потолок. Для него пришлось выписывать резонансную ель из Иркутска. Там её срубили, распилили, высушили и доставили в Светлогорск.

– Очень сложная кооперация.

– Да. Но тогда во мне кипела энергия. И, казалось, не было невозможного.

В поисках подходящего инструмента (органа) понадобилось выехать в Германию. Это случилось в начале 92-го. Объехал все органостроительные фирмы. И в Саарбрюккене, на границе с Францией, обнаруживаю семейную фирму Хуго Майера. Основал её отец, а сыновья продолжают дело.

– Вы сразу заключили сделку с Майером?

– Да, заключили договор. Я высказал пожелания, как должен звучать орган и как он должен выглядеть, и оговорил сроки выполнения работы. Передал ему проект реставрации капеллы. Майер сразу начал строить орган. Фирма «Хуго Майер» всё выполнила строго по договору и вовремя. А я произвёл все расчёты также по договору вовремя.

– Это не байка, а правдивый рассказ, – продолжает Макаров. – Сюда пять лет подряд приезжал из ФРГ бывший авиаконструктор. Он жил здесь, будучи мальчиком. Когда сюда шли наши войска, этот человек прятался от бомб в подвальчике капеллы. В конце жизни он стал конструктором. Он приезжал и говорил мне, показывая на башню: «Андрей! Насколько она стала выше? Я чувствую, она стала как-то в небо стремиться». Я ему объяснял, что это реконструкция, она выглядит свежо, ново. Раньше кровля башни была деревянной. Теперь медь. Три девятки. Немец так плакал, когда узнал, что я всё это восстановил…

– Как рождались первые звуки органа? Как в инструмент вдохнули жизнь? Кто первым сел за мануал?

– Сидели и старший Майер, и младший. С ними приехал Олег Янченко, в то время один из лучших органистов СССР и Европы. Включили. Сел отец. Сыграл выученные миниатюры немецких композиторов. Несложные пьесы. Потом сын. И затем Олег Янченко. Эт-то уже были слёзы! Это как рождение ребёнка.

И когда орган установили, я полетел в Москву. Встретился с женой, сыновьями и сказал: «Дорогие мои! Извините, что я был занят. Но я выстроил наш собственный органный зал. С органом». Семья была удивлена. И я объяснил им, что думаю о будущем семьи. Мне хотелось, чтобы наша фамилия приобрела определённый статус. «Поймите, осуществилась моя мечта поднять роль фамилии моих родителей, которые много сделали для культуры страны, и мне хотелось сделать ещё больше для развития культуры Калининградской области и России». В такие моменты я вспоминаю, как вдохновенно трудились мои родители Александр Павлович и Мария Алексеевна во имя культуры! На Урале, в Ревде.

А затем было открытие зала 25 мая 1995 года. Были Майеры. Олег Янченко открывал. Присутствовала публика. Приглашённые. Концерт был удивительным, я был счастлив. Мои сыновья Андрей и Антон будут продолжать начатое мною дело.

– Прошло 25 лет. Даже 26. Что говорят ваши сыновья, внуки? Супруга?

– Они меня понимают и считают победителем. Героем. Вдохновенным открывателем чудес и хранителем фамилии, тружеником на ниве культуры, у которого надо учиться.

– Можно утверждать, что в вашем творении воплощена вся биография рода Макаровых?

– Да! Я уже как-то говорил, что по папиной линии это были крестьяне. Самостоятельные. Очень деловые люди. Одиннадцать детей в семье. Все богатыри, кроме маленькой тёти Гани. Папа получил музыкальное образование в Свердловске, преподавал в музыкальной школе. По маминой линии – интеллигенты. Бабушка была пианисткой, дедушка юрист.

Частных органных залов, кроме «Макарова», больше нет. Есть единственный. И только в Светлогорске. Органы вообще-то появляются нечасто. Но живут столетиями. В масштабах человеческой жизни – вечно. Вот такой памятник воздвиг себе Макаров, глава современной ветви рода Макаровых с Урала.