Редакция газеты «Светлогорье» направила запрос в областной УФСИН на встречу с Игорем Барышниковым. За свои вольные мысли, за отношение к реалиям российской жизни и посты в интернете он поплатился свободой и теперь содержится в СИЗО-1 Калининграда. К 7,5 года отбывания наказания Барышникова приговорила судья Советского горсуда Ольга Баландина. Аккурат в годовщину нападения Гитлера на Советский Союз, 22 июня.
Общественный интерес к 64-летнему осуждённому подогревается тем обстоятельством, что ему полагалось бы не гнить в провонявшей плесенью камере, а лежать в клинике и готовиться к операции. Игоря Лазаревича в буквальном смысле слова надо спасать от неминуемой смерти. В тюрьму его препроводили вместе с трубочкой, выведенной из брюшной полости наружу, по которой стекает жидкость в специальную ёмкость. Обладатель трубочки должен тщательно оберегать её от всяких инфекций, периодически опорожнять бутылочку и менять катетер. Врачи во время судебного процесса, если не сказать фарса, давали для суда заключение, в котором не рекомендовали подсудимого сажать в зиндан. Чтобы не лишать его жизни. Но судья была мрачна, бездушна и неприступна, как Тарпейская скала.
К слову сказать, чрез несколько дней после водворения в камеру, умерла 97-летняя Евгения Вениаминовна Барышникова, мать узника совести, участница Второй мировой, являвшаяся жертвой Холокоста. На похороны матери Игоря не привезли. Это было для него ещё одним наказанием. Бесчеловечным. Циничным.
Так вот. сотрудники УФСИН в общем-то были склонны пойти редакции навстречу, однако же разъяснили главному редактору (без ссылки на норму права), что для посещения камеры, в которой томится Барышнков, требуется согласие суда, поскольку-де приговор не вступил в законную силу. Очередной запрос полетел в адрес Калининградского областного суда, поскольку именно там готовится к рассмотрению в апелляционной инстанции жалоба Барышникова на приговор Баладиной. Довольно оперативно оттуда пришёл ответ за подписью Николая Ларина, заместителя председателя. Ларин, перепутав редакцию с родственниками лица, содержащегося под стражей, переадресовал нас в Советский горсуд (опять же, не ссылаясь на какой-либо нормативный документ; известно же, российский суд как хочет, так и толкует свои полномочия).
Редакции не лень переписываться, мы отправили запрос в Совсуд.
И вот у нас на столе ответ Елены Зайцевой, целого председателя суда. Советского. Самого гуманного. Конечно (как и предупреждал Леонид Никитинский, известный российский журналист), нам отказали. Дословно: «Дать ответ на Ваше письмо не представляется возможным, поскольку Вами не указана цель встречи с осуждённым Барышниковым И. Л.»
И это несмотря на то, что в запросе указывалось, что встреча необходима «в связи с повышенным общественным интересом к состоянию его здоровья: у Барышникова имеется ряд заболеваний, которые требуют особого медицинского наблюдения и ухода».
Какие ещё цели может преследовать редакция в данном конкретном случае? Быть может, Зайцева хотела, чтобы редакция добивалась свидания с Барышниковым, его тюремными врачами и сотрудниками УФСИН, чтобы опорочить святое имя Путина? Или с целью устроить провокацию или, хуже того, — диверсию в отдельно взятом сортире? Или подорвать государственные устои и надругаться над скрепами? Что ещё надо указать в качестве цели для госпожи Зайцевой? Этот вопрос (запрос) мы адресуем ей уже через интернет.
