Предпраздничная неделя калининградского Центрального продовольственного рынка прошла под знаком волнений. В четверг, 26 апреля, работники торгового труда устроили массовое собрание, выражая протест действиям властей. Перед лицом более чем полутысячи собравшихся Павел Черных, один из лидеров Союза предпринимателей рынка, заявил: «Реконструкция улицы Баранова, я не побоюсь этого слова, это ад и кошмар».
Когда люди вволю наговорились сами с собой, поскольку никто из официальных лиц, приглашённых на беседу, не пришёл, кто-то из женщин прокричал: «Гольдман, Гольдман! Выходи, подлый трус!».
«Подлый трус», вице-премьер калининградского правительства, где-то рядом проходил, но сблизиться с людьми опасался. Однако пришлось.
Протест был вызван очередным приступом реконструкции рынка и прилегающей территории. Многим памятны события, когда в одну ночь с лица площадки перед так называемой Бомбой были снесены будки и палатки. Ещё раньше Центральный продовольственный рынок сильно раздражал мэра Юрия Савенко тем, что находится в центре города, ведь на его месте можно построить кучу «Кловеров» и «Европ». Юрсеич обещал переместить рынок в район Сельмы, что тоже не способствовало спокойствию граждан. Однако в итоге город получил просто новый рынок.
Сегодня взялись за прилегающую к рынку часть улицы Профессора Баранова. Раскурочено всё. Ни проехать, ни пройти. Торговцы не могут попасть к рынку со своим товаром. А если это скоропорт? Некоторые вынуждены закрывать павильоны и съезжать в другие места. Рынок реально теряет прибыль.
Гольдману больше по душе встречи в кабинете или другом небольшом замкнутом пространстве. Для него специально собрали представителей трудовой части рынка. Они беседовали в здании администрации рынка, где присутствовали помимо вице-премьера ещё и директор рынка Сергей Званок с советником губернатора по архитектурным вопросам Вячеславом Генне.
Рассказывает Ольга Иванова:
– Меня на рынке обхамила продавщица. Я пошла на 3 этаж в административном здании – жаловаться. Они сидели в маленьком зале и рассказывали о том, как будет хорошо после реконструкции – появятся цивилизованные туалеты, газификация – и прочую лапшу развешивали. Гольдман сообщил, что сейчас такая политика – идти за народ и решать все вопросы на месте. Не в кабинетах – а в народе, в коллективах. Меня очень устраивало, что Гольдман был вместе с Генне. Почему? Потому что когда 9 месяцев продолжалась реконструкция нашего дома №26 по Ленинскому проспекту (сегодня он переименован на американский манер, и стал гордо называться Leninskiy avenue), Генне приезжал два раза, и я к нему подходила по поводу трещины в несущей стене. Кстати, она сейчас вообще стал страшной, я чуть в обморок не упала, когда вчера увидела. Сантиметр шириной. Я тогда к нему обращалась и с другим вопросом: «А почему Шкиль строит в нашем дворе какое-тот сооружение?» Он отмахнулся: не в его компетенции. Второй раз я к нему снова подошла: что здесь возводится? на каком основании захватывается часть нашего двора? Опять никакого ответа: вы идите в мэрию, запрашивайте, мы ничего не ведаем. А потом мы узнали из средств массовой информации, что Артур Крупин, председатель городского комитета архитектуры и строительства, и Гарри Митевич Гольдман, с удивлением обнаружили неопознанный объект. Крупин заявил, что он разрешения не выдавал. А застройщик развернулся вовсю: и заборчик и нашу мусорку задекорировали под старый стиль Кёнигсберга. То есть это был один архитектурный проект с реконструкцией фасадов домов по Ленинскому, рекомендованный мэрией. И вот они – Званок, Генне и самый главный Гольдман – выходят после встречи с предпринимателями рынка в коридор, а тут я. Званок хотел меня отстранить рукой – не получилось. «Можно вам задать вопросы? – говорю. – Вы сказали, что надо не в кабинетах решать, давайте тут на месте и поговорим. Я к вам на приём записаться не могу. Гарри Митевич, скажите, пожалуйста, на каком основании компания Шкиля и другого его товарища заняли часть нашего двора новым торговым центром? На Руграде прошла информация, что правительство с себя сняло полномочия, теперь объектом будет заниматься город. Но мы же знаем, что Шкиль Олег Палыч был депутатом горсовета, там сейчас его племянник заседает. Кто будет решать вопрос-то? Объект незаконно возведённый. Гольдман мне и говорит: «Этот вопрос стоит на контроле лично у Алиханова Антона Андреевича, губернатора. Позиция лично Антона Андреича – снести этот объект» – «Я согласна. Меня это устраивает. У меня второй вопрос: у нас управа на шкилёвцев существует?» – «У нас управа есть на любое лицо в городе. Я вам говорю с полной ответственностью, что неприкасаемых лиц нет». Я ему сказала, что они ещё вначале сказали, что у них большие планы на наш двор, а сейчас ходят и запугивают – предусмотрена реконструкция нашего двора. Почему без общего собрания собственников пытаются делать какую-то реконструкцию? Я это расцениваю как факт наступления шкилёвцев на наш двор. Мы не позволим уничтожать деревья. Третьего дня у меня был с ними разговор: приходил Могила Василий Владимирович, который купил детский садик на улице Грекова за 1 рубль, его все в городе знают как подставное лицо, на которое оформляется недвижимость для Шкиля, некто Игорь (Александра не было), Владимир... Это что за бандитская группировка? Гольдман говорит: «Пишите в правоохранительные органы». Я говорю: «От правоохранительных органов будут одни отписки. А эти оборзели и идут на самозахваты». И сказала, что если к чемпионату мира не снесут этот торговый центр – 14 боксов, то к этому событию будет подарок от жителей дома – мы вывесим над Ленинским проспектом баннер: «Прекратите рейдерский захват нашего двора!» Всё! На этом мы с Гольдманом расстались.
Для справки. В Санкт-Петербурге немало рынков, которые заполняют центральное пространство города. Сенной, Сытный, Троицкий, Апраксин Двор… Никого почему-то по этому поводу не раздражается.
