ЧИТАЛКА СК

Для Гаршина и его поколения вся психология «проклятых вопросов» сводилась к вопросу о правде или неправде в конечной области людских отношений, – писал про рассказ «Четыре дня» В. Короленко. «Проклятые вопросы», к сожалению, не мучают поджигателей войны, они важны лишь для тех, кто в окопе, кто прячется за бронёй. Они временно не мучают тех, кто кричит «За победу!» и зовёт в бой. Пока они сами не оказываются лицом к лицу со смертью.

ЧЕТЫРЕ ДНЯ

Всеволод ГАРШИН

 (Отрывок)

…Солнце жжёт. Я открываю глаза, вижу те же кусты, то же небо, только при дневном освещении. А вот и мой сосед. Да, это — турок, труп. Какой огромный! Я узнаю его, это тот самый...

Передо мною лежит убитый мною человек. За что я его убил?

Он лежит здесь мёртвый, окровавленный. Зачем судьба пригнала его сюда? Кто он? Быть может, и у него, как у меня, есть старая мать. Долго она будет по вечерам сидеть у дверей своей убогой мазанки да поглядывать на далекий север: не идёт ли её ненаглядный сын, её работник и кормилец?..

А я? И я также... Я бы даже поменялся с ним. Как он счастлив: он не слышит ничего, не чувствует ни боли от ран, ни смертельной тоски, ни жажды... Штык вошёл ему прямо в сердце... Вот на мундире большая чёрная дыра; вокруг неё кровь. Это сделал я. Я не хотел этого. Я не хотел зла никому, когда шёл драться. Мысль о том, что и мне придётся убивать людей, как-то уходила от меня. Я представлял себе только, как я буду подставлять свою грудь под пули. И я пошёл и подставил.

Ну и что же? Глупец, глупец! А этот несчастный феллах (на нём египетский мундир) — он виноват ещё меньше. Прежде чем их посадили, как сельдей в бочку, на пароход и повезли в Константинополь, он и не слышал ни о России, ни о...