Сегодня, 1 июня, из санатория «Отрадное» вывезли очередной труп. В чёрном полиэтиленовом мешке. Редакции СК сообщил об этом Андрей Турицын, председатель общества инвалидов «Георгенсвальде».
Всего, по данным Турицына, за два месяца тут скончались восемь человек. Первой жертвой стал 70-летний мужчина. Он не выдержал режима, в котором оказался по чужой воле. Выбросился с балкона пятого этажа. Чем проживание в санатории (чиновники это называют санаторно-курортным лечением и оздоровлением) отличается от обычного? Всем. Если коротко, то полторы сотни стариков и инвалидов здесь живут на правах узников концлагеря. От гитлеровского режима отличает лишь то, что тут не гоняют на принудительные работы, не расстреливаю, не травят газом и не сжигают в печах массового уничтожения. Всех, переселённых из ССОЦ «Мечта» по распоряжению директора Ирины Полищук, посадили под замок и бдительную охрану. «Мечту» правительство Калининградской области использует под обсерватор – для размещения здесь подозреваемых в инфицировании covid-19.
Со 2 апреля по приказу Елены Кучеренко, главврача санатория «Отрадное», всем «оздоровляемым» запрещено покидать пределы 2-го корпуса. За режимом изоляции следит частное охранное предприятие «Эдельвейс». Введены пропуска и списки. Запрещено посещение стариков родственниками. А две недели назад Кучеренко велела всем сидеть по комнатам. Людей охватил страх.
Последние дни в санаторий зачастили машины «скорой». Медработники работают в костюмах «космонавтов». Что только усиливает панику.
Вот что говорят сами проживающие. Имён и фамилий мы специально не называем. Дочитайте до конца, и вы всё поймёте. Методы социальной защиты госпожи Полищук вселили в людей страх за свою судьбу. Она, конечно не Рыжая Бестия, но бизнес есть бизнес.
– Почему нас закрыли? Говорят, до 5-го, до 10-го числа. И не выпускают вообще никуда. То в столовой кушали, сейчас даже в столовую не выпускают. Кормят в комнатах. Уборка не производится. В комнатах грязь. Врачи все поуходили. Все сбежали – некому работать. Все ходят в скафандрах. Заболевших вроде нет, а почему все ходят в скафандрах? Мы все помрём от коронавируса что ли? А как нам быть? Я не могу без свежего воздуха…
– Нас, во-первых, никуда не выпускают. Даже в коридор нельзя выходить. Сами ходят все в скафандрах, 42 костюма получили. Комбинезоны, маски. Себя они предохраняют, а нам они могут инфекцию принести. Во-вторых, питание они к нам в комнату приносят. В перчатках. В фойе поставили стол, там раскладывают всю пищу и нам по комнатам разносят. Нам даже дверь нельзя открыть. «Закройте дверь!» Значит, кто-то больной? Комнаты обрызгивали. Мы все в коридоре были. Я в ужасе. Кругом лужи этой воды. На столах питания. Представляете? Никто ничего не убирает. Полы не моют. Запрещают что-либо выносить. Мы какие-то заразные – или как это понять? У нас Любовь Ивановна умерла. Её вчера увезли (30 мая. – Примеч. ред.). У неё крыша поехала. Она часто ночью убегала. Умерла неизвестно от чего. Только никому ни слова, что я вам сказала. С потрохами съедят. Я вот пошла в туалет, и из туалета разговариваю с вами.
– Сидим закрытыми. Позаразились. Сколько человек заразилось – не знаю. Может, три человека. Медики молчат. Мы в комнатах сидим. В изоляции. Говорят, в понедельник со всех возьмут анализы. Проверять. В костюмах ходили. Всё опрыскали.
– Я знаю, что у нас одна бабушка заболела. Люда. Её привезли и обратно увезли. У неё не вирус. Скорее, туберкулёз. В изоляторе тоже лежат трое. Что у них – все молчат. Не выпускают. Ни на улицу, никуда. Кушать нам носят в комнаты. Не убирают. Уже вторую неделю мы живём в свинарнике. Грязно у нас потому, что мы здесь кушаем. Любовь Ивановна умерла. У неё своя болезнь была, и не одна. Её два раза в Калининград возили. Потом ещё одна бабушка умерла. И дед один. Глухой. Тоже умер. Кашлял. Не знаю: или вирус, или туберкулёз? И ещё один дед стал плохой. Семь человек поумирали. Как только первый прыгнул с балкона – стали умирать. Три комнаты уже свободны.
– Нам еду приносят в палаты. В перчатках, в белых комбинезонах. В коридоре раскладывают и нам в комнаты приносят. Мне не по себе.
Один из сотрудников БСМП сказал, что вроде больных из санатория «Отрадное» привозят к ним и в инфекционную. «Смотрят по тяжести и по возрасту. Лекарств хватает. Полный самолёт пришёл. Всё есть, всё о'кей. Так что в этом плане не переживайте. Пусть старики держатся. Всё пройдёт скоро».
1 июня поголовно всех «оздоровляющихся» тестировали. Люди в противочумном облачении брали пробы из слизистой носа и рта. Нетрудно представить, как себя чувствовали люди.
Турицын задаётся вопросом, откуда в изолированный корпус санатория проник вирус (если это он)? И вспоминает, что накануне 9 Мая встречался с двумя директорами – с Кучеренко и Полищук. Первая была в маске. А Полищук с надменным видом сидела за столом без перчаток и без защитной маски. И не она ли притащила заразу? Ей ведь приходится каждый день встречаться со множеством людей: с коллегами депутатами, с работниками правительства и местной администрации. Да и сама Ирина Алексеевна любит отдыхать в Италии…
Редакция СК сегодня связалась с Полищук по телефону. Разговор был суперкоротким: «Я не отвечаю ни на какие вопросы. Тем более по телефону никаких комментариев не даю. Всего доброго, до свидания». Трубка отключилась. Мадам чего-то испугалась.
