В четверг, 7 июня, продолжился процесс над экс-сотрудником ФСБ Игорем Кепелем, которого обвиняют в убийстве двоих рыбаков — Александра Кучинского и Сергея Федоренкова. Участники процесса обсуждали обвинительный вердикт, вынесенный присяжными заседателями, и материальные требования потерпевших: мать Кучинского просит взыскать с убийцы 20 млн рублей в качестве компенсации морального вреда и 100 тысяч, истраченных на похороны сына. Такие же сумы требует возместить и супруга Сергея Федоренкова. Кроме того, Наталья Федоренкова считает, что Кепель обязан заплатить за уничтоженную лодку с навесным мотором, это ещё 118 тысяч рублей.

По ходатайству Алексея Созвариева, защитника подсудимого, суд второй раз заслушал объяснения Михаила Кепеля, отставного полковника ФСБ.

— Да, это мой сын, — обречённо промолвил Михаил Михайлович, кивнув в сторону клетки с бронированными стёклами. — Я могу так сказать: родился он здоровым, крепким. Воспитывался. Никаких болезней, связанными, скажем, с травмами головы, с вменяемостью — этого не было. Он был здоровым, крепким, нормальным парнем. Отслужил в пограничных войсках, потом университет закончил. Это ж всё на моих глазах. Мы имели очень близкие контакты. Как отец и сын. Мне он доверял много, я ему доверял многие вопросы, которые другим не доверю. Я так скажу: я гордился своим сыном и горжусь им.

То, что, вот, как бы он не продолжил ту династию, которую хотел я, чтобы он продолжил, это его сугубо личное мнение: ломалось всё, ломалась система, и в этом плане он решил пойти своей дорогой и работать дальше сам. Сложно это было. Когда из той системы уходишь — не так это и легко. После этого устроиться куда-то было очень сложно. И вот он занялся рыбой. Значит, были разные пути, мы разговаривали... Были у него некие свои заморочки по бизнесу. Он был трудяга. Он работал-работал. Трудоголик какой-то получился у меня сын. Дальше. Он как-то в разговоре сказал: я ходил в Зеленоградский отдел милиции, встречался с начальником милиции. И говорил: взял я, одну из палаток арендовал. Буду, говорит торговать. И говорит: вот, поставили Макаров с Федоренковым машину, торгуют и не дают. Разговаривал, говорит. Всё. Разговаривал, с Сергеем (Федоренковым), с домашнего телефона, а потом так разговоривал. Он говорит: я не решаю этот вопрос, решает какой-то мой напарник. Ну, я ещё спросил, говорю, слушай, чего... ну, как бы, почему. Там же на месте есть работодатель. Ну, кто там сдал ему эту палатку. Он говорит: да и с ним разговаривал. Они всех послали подальше. Поэтому и пошёл, потому что у меня есть лицензия, я, говорит, плачу налоги. А там никто не платит налоги. Пусть, ради бога, пусть торгуют.

...Намёк на то, что сделать какую-то гадость, убить, покалечить — этого, ваша честь, не было!

Кепель-старший шумно вздохнул:

— У него есть семья, у него есть одиннадцатилетний сын. (Как выяснилось через пять минут, сыну Кепеля-младщего и того меньше — 9 лет.) Очень любит семью. Обидно, что он... Самое обидное, что он сейчас пожинает плоды — смотрит газеты и статьи, телевидение, которые ещё не осужденного, казалось бы приговорённого... Мальчишку просто заставляют... Вот это мне больно, очень...

Так что, он не способен на убийство! Вот если защищать кого-то — семью, кого-то там любого, если защищать, он мог, ну, нечаянно только. Но так, чтоб пойти на убийство! Это категорически исключено!

— ...Он очень любил сына, — словно прощаясь, произнёс полковник.

Суд также заслушал пояснения Елизаветы Кепель, супруги подсудимого.

Были оглашены характеристики на Игоря Кепеля и на Сергея Федоренкова, погибшего от винта моторного катера 28 июля 2011 года, выданные администрацией поселения «Куршская коса» и другими организациями.

Главный свидетель по делу Михаил Макаров после окончания очередного заседания ответил на вопросы сайта Свободный Калининград. Михаил рассказал об опасной работе рыбака, о страхе жителей Куршской косы перед Кепелем, который потерял «империю», не сумел самоутвердиться. Люди реально боялись мести его и его дружков. Целый год над свидетелями довлела возможность возврата Кепеля даже из СИЗО. Теперь, после объявления вердикта судом присяжных заседателей, свидетели, их родные, потерпевшие, десятки рыбаков вздохнули свободно.

Сценка на пороге областного суда после процесса. Наталья Федоренкова и её представитель Вреж Асламазян.