Пятница, 16 февраля, – чёрный день в истории России.

Первыми в Калининграде, как ни странно, на известие о смерти Алексея Навального отозвались полицейские. В ружьё, казалось, поставлен был весь личный состав. Они кружили по площади Победы плотными бригадами. Озирались. Заглядывали в глаза каждому прохожему. По периметру дежурили «канарейки» с мигалками. Всем известна неповоротливость полицейского механизма. Поэтому складывалось впечатление, что их проинструктировали задолго до факта смерти узника совести.

На каменном обрамлении центрального фонтана ветер ворошил лепестки шести гвоздик. Цветы возлагали скромно и тихо уходили. Проходившие молодые люди и девушки полушёпотом спрашивали друг у друга: «Навальный?», кивали головами и удалялись. Это был их пароль. Люди опасаются арестов за проявление душевной скорби. Но больше всего боялись полицейские. Они боялись Навального. Мёртвый, он оказался страшнее живого. Точно так они боялись убитого Бориса Немцова.

На федеральных каналах промелькнуло скромное сообщение: Навальный умер. Ни портрета, ни репортажей о реакции общественности мира и...

+видео

На самом деле к Игорю Барышникову, отбывающему свой срок за «фейки», семь с половиной лет, приехать невозможно. Он сидит за двумя высокими заборами, между которыми располагается пятиметровой ширины контрольно-следовая полоса. Периметр зорко охраняется и наверняка простреливается.

К Барышникову можно обратиться только письменно, и ваше послание ему доставят в лучшем случае через месяц. Но можно пообщаться и опосредованно, через сотрудника ИК-8. Что и сделал Вадим Хайруллин.

Хайруллин в этой колонии незадолго до Барышникова мотал свой срок за «организацию несогласованного митинга». И поэтому сегодня выступал не просто в роли посланника доброй воли с воли. Для нас с Наташей Холмановой он устроил настоящую экскурсию.

На подступах к КПП «исправительного» учреждения Вадим встретился с...