Пятница, 16 февраля, – чёрный день в истории России.
(Материал размещён 17 февраля)
Первыми в Калининграде, как ни странно, на известие о смерти Алексея Навального отозвались полицейские. В ружьё, казалось, поставлен был весь личный состав. Они кружили по площади Победы плотными бригадами. Озирались. Заглядывали в глаза каждому прохожему. По периметру дежурили «канарейки» с мигалками. Всем известна неповоротливость полицейского механизма. Поэтому складывалось впечатление, что их проинструктировали задолго до факта смерти узника совести.
На каменном обрамлении центрального фонтана ветер ворошил лепестки шести гвоздик. Цветы возлагали скромно и тихо уходили. Проходившие молодые люди и девушки полушёпотом спрашивали друг у друга: «Навальный?», кивали головами и удалялись. Это был их пароль. Люди опасаются арестов за проявление душевной скорби. Но больше всего боялись полицейские. Они боялись Навального. Мёртвый, он оказался страшнее живого. Точно так они боялись убитого Бориса Немцова.
На федеральных каналах промелькнуло скромное сообщение: Навальный умер. Ни портрета, ни репортажей о реакции общественности мира и...
Вчера, 21 февраля, Ирина Балашова, судья Московского районного суда Калининграда (назначена указом президента от 17 февраля 2023 года № 98, принесла присягу судьи 28 февраля того же года), после продолжительного совещания с прокурором, продолжила рассмотрение уголовного дела в отношении Михаила Фельдмана. Того самого, которого бдительные граждане уличили в распространении «фейков».
Очередное заседание примечательно тем, что во время допроса свидетеля обвинения Михаила Бондарева, местного казака, вскрылась технология фабрикования уголовных дел. Как ни старались помочь бородатому парню прокурор и судья, он гнул своё: сам не видел, доверился рассказам казаков какого-то Саши и Скрипки, верным товарищам, на протоколе подпись моя, но того, что в нём написано, я не говорил, поскольку не видел «фейков». А в протоколе, положенном в основу обвинения, сказано, будто Бондарев лично видел посты Фельдмана в интернете, где некто, занимающий пост президента, сравнивается с Гитлером, а на российские вооружённые силы возводится всяческая хула. Он-де, Бондарев, думал, что Фельдману грозит максимум предупреждение, но никак не заключение – поэтому и подмахнул состряпанное следователем: «Это сугубо моё было решение».
Недалёкого казака можно понять, а вот следователя, живого «конструктора» уголовных дел… Впрочем, его тоже можно понять. И даже можно предположить, что следака мучает совесть, и по ночам он плохо спит.
На Фельдмане, страдающем врождённым заболеванием, много судей и офицеров ФСБ-МВД сделали карьеру. Он давно у них на...
