Изобретение калининградского предпринимателя взбудоражило его клиентов, конкурентов и прокуратуру

В Калининграде уже почти год не могут найти запрещенный судом мобильный крематорий. Изобретение местного предпринимателя взбудоражило его клиентов, конкурентов и прокуратуру. Спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Олеся Герасименко решила узнать, как устроено похоронное дело в Калининградской области.

Весенним днем 2013 года на окружной дороге Калининграда стояла фура. Рядом припарковались автомобили городских прокуроров, службы санэпидемнадзора, пожарных и техинспекторов. Помощник прокурора набирал номер владельца ритуального агентства "Есения" Олега Мирошниченко, который на встречу опаздывал. "Ну что же вы, Олег Борисович! Ни вас, ни агрегата нету, чего вы нас обманули",— пенял он. Мирошниченко перезвонил водителю: "Ты где? На окружной? А прокурора видишь? А санэпидем? Что? Под кабиной у тебя все стоят, тебя не замечают?" Так в обычной с виду фуре инспекция не признала уже ставший областной легендой и калининградским ноу-хау крематорий на колесах, который и приехала проверять.

Калининградская область — уникальный регион. Несмотря на финансовый кризис, связь с зарубежьем здесь не слабеет. Местные жители продолжают ездить в так называемые продуктовые туры в Гданьск, где закупают овощи, мясо и молоко на неделю. Рассказывают, что памперсы в Польше все еще дешевле. На медобследования записываются в больницы Вильнюса. Тесная бытовая коммуникация с соседями налажена и в других приграничных районах страны, но из Калининградской области за рубеж ездят не только по магазинам и к врачам, но и возят туда покойников. Дело в том, что в регионе нет крематория. И если близкие умершего хотят его кремировать, исполняя последнюю волю или руководствуясь собственными соображениями, то варианта у них три: крематорий в Польше, крематорий в Литве и крематорий в Белоруссии. Услугу можно заказать в местных ритуальных агентствах.

После прощания покойника забирают, грузят в цинковом гробу в машину и отправляют через границу в крематорий, с которым у компании есть договоренность. Спустя сутки родственники получают на руки урну с прахом. Спрос на услугу в последнее время не сильно, но растет: все больше людей из поколения, что помоложе, считает кремацию хорошей альтернативой традиционному погребению. Проблем с землей на городских и областных кладбищах нет, но стоимость места для гроба в родовом захоронении становится все выше. Доктриной РПЦ кремация не запрещена: о том, что она не противоречит православным канонам, заявлял еще патриарх Алексий II. На выбор калининградцев влияет и близость к католическим странам: в Германии кремируют 65% покойников, в Бельгии — 98%, в Чехии — 99%, в этой стране действует 500 крематориев. В России их всего 15, первый заработал во Владивостоке в 1917 году.

"Альта" и "Есения" — два крупнейших ритуальных агентства Калининграда. За месяц в городе умирает 500-600 человек, примерно 220 из них хоронит "Альта", 230 — "Есения", остальных "разбирают мелкие частники". Приблизительный оборот рынка ритуальных услуг в области при среднем чеке на похороны в 45 тыс. руб.— 250 млн руб. ежегодно. Оценить точнее его не берется никто: слишком много взяток. Заработать в этом бизнесе можно очень хорошо, стоимость услуг ритуального агента никем не регламентируется. "На этом деле можно озолотиться, власти в бизнес не вмешиваются, никто не хочет копаться в этом гнилом коррумпированном болоте. Все зависит от твоей наглости. Тарифов нет. Напишешь себе две тысячи за организацию или двадцать тысяч — если человек готов платить, тебе никто слова не скажет",— говорит один из агентов. В эту профессию охотно идут бывшие силовики, военные, прокуроры и матросы: зарплата 250 тыс. руб. здесь не потолок, а норма, и работаешь на себя. В "Альте" штатных агентов нет в принципе, они все оформлены как индивидуальные предприниматели. С осени, правда, по словам агентов, ощущается кризис: если раньше за неделю заказывали 15 лакированных гробов, то теперь всего два-три. Вместо венков по четыре тысячи рублей берут венки по полторы, шикарных поминок никто не закатывает, а встречаются дома под салаты из магазина Metro.

Из шести тысяч покойников за год кремируют 5%, но, по словам ритуальщиков, если бы услуга стоила меньше, этот показатель достигал бы 15%. "Альта" возит груз-200 в Гданьск за 37 тыс. руб., "Есения" — в Минск, у нее выходит дороже, потому что дальше. О расширении рынка кремации конкуренты думают давно. "Альта" выступает за стационарный крематорий. Согласно опросу, проведенному администрацией Калининграда, 70% жителей города одобряют такое строительство. В ноябре 2012 года директор "Альты" и по совместительству депутат горсовета Олег Быков говорил, что власти разработали эскизный проект и ищут инвесторов. Желающие появились: в марте 2013-го о намерении принять участие в строительстве крематория в Калининграде заявила голландская компания Den Boer Econorm. Смета выходила в €2,5 млн, половину суммы голландцы были согласны инвестировать оборудованием: печами, холодильниками, столами. "В апреле 2014-го они должны были приехать подписывать контракт, но тут — Крым, и голландцы сказали, что они все финансовые проекты пока замораживают. Признались, что все из-за политики",— рассказал один из участников переговоров. Позже в том же году мэр города Александр Ярошук заявил, что крематорий обойдется в €10-15 млн и что строить его пока некому.

В "Есении" утверждают, что стационарный крематорий с помещениями, директором, бухгалтерией и охраной не окупится и за 15 лет, и предлагают альтернативу — мобильный крематорий на колесах.

Формально Олег Мирошниченко, которого даже конкуренты по рынку ритуальных услуг называют новатором и человеком с огоньком, мобильный крематорий не придумывал — он прочитал о нем в госстандарте 533999-2010 "Услуги бытовые". "Там черным по белому написано: пункт 3.8, мобильный крематорий. "Кремационная печь, смонтированная на базе транспортного средства, или компактная передвижная установка, помещенная в транспортируемый контейнер, для которого не требуется отдельное здание". Идея не нова, но в практическом плане, кроме меня, никто этого не делал",— объясняет глава "Есении". Прежде чем воплощать эту идею в жизнь, Мирошниченко нанял юристов. Они изучили все документы и решили, что запретов никаких нет: "В нашей стране все, что не запрещено, то разрешено. В госстандарте прописано, что такой крематорий может быть". Начались поиски оборудования: ездили и на петербургский завод "Турмалин", который делает стационарные печи для кремирования животных и бытовых отходов, вели переговоры с чехами, у которых печи "такие же, как турмалиновская, только одетые в нержавейку — сверкают, переливаются". Китайцы предлагают "под ключ собрать из панельных "сандвичей" красивое, но одноразовое здание за $3 млн". "Вообще, печи для зверей и людей одинаковые. Сами заводы просто не хотят связываться по моральным соображениям",— говорит Мирошниченко. В итоге выбор пал на брянский завод "ОКБ по теплогенераторам". За крематор ТБК-400 весом семь тонн Мирошниченко заплатил 700 тыс. руб. "Мы взяли у них добротную, советскую печку на все века. Взяли за 500 тыс. руб. старый тягач Volvo с платформой для установки контейнеров. Купили контейнер, он стоил смешные деньги, около 100 тыс. руб. Печь нам сделали хорошую, которая соответствует всем требованиям, СНИПам на задымленность и прочее",— вспоминает он. Тягач загнали на завод, там в контейнере сделали вспомогательную дверь, установили вовнутрь печь, приладили четырехметровую складную трубу. "Внешне машина ничем не отличается от обычного контейнеровоза. Мы провезли ее через все границы, затамаживали, растамаживали по документам в качестве мобильного крематория, ни у кого никаких вопросов не вызвало,— рассказывает Мирошниченко.— В феврале 2013 года привезли сюда, дали объявления в газету".

Реклама мобильного крематория гласила: "Теперь в Калининграде доступна альтернатива обычного погребения. Ритуальное агентство "Есения" предлагает новую уникальную услугу для жителей области — первый мобильный крематорий. Мобильная система позволяет перевозить крематорий в любую точку области. Поэтому у вас нет необходимости тратить дополнительные средства на транспортировку тела в крематорий за границу. Данная система позволяет проводить около 2000 кремаций в год, что полностью решит необходимость в данной услуге всей Калининградской области. Установка прошла все необходимые проверки и испытания, и на ее работу получены все разрешительные документы в Москве, соблюдены все юридические формальности, включая страховые случаи. Мобильный крематорий является уникальной разработкой российских ученых, работающих в оборонной промышленности. Кремация поможет вам существенно снизить затраты на погребение. Стоимость этой услуги в ритуальном агентстве "Есения" составляет 8 тысяч рублей. Кроме того, урну с прахом вы можете разместить в любом месте, как в родовом захоронении, так и развеять прах над морем. В зарубежных фильмах часто можно услышать последние просьбы умирающих, которые просят развеять свой прах над каким-то важным для них местом. Мобильный крематорий сделал возможным исполнить последнюю волю ваших близких. Для процесса кремации не требуется дополнительных документов. Все, что вам потребуется,— это свидетельство о смерти, паспорт человека, которому будет передана урна с прахом, и квитанция об оплате услуги кремации. Конечно, желательно получить согласие на этот процесс от вашего близкого до его ухода, таким образом, вы будете уверены в том, что выполняете его последнюю волю. Однако документального согласия на эту процедуру не требуется".

— После этого появился спрос,— вспоминает Мирошниченко.— Ну тут-то наши конкуренты и написали в прокуратуру.

— Вы вообще не поработали?

— Господь с вами! После той проверки на окружной дороге мы девять месяцев работали без проблем. Кремировали около 100 тел. Одно в день. Процедура стоила 13 тыс. рублей. Я отобрал у конкурентов, которые лишились заказов на кремацию за рубежом и традиционных похорон, под 10 млн рублей. В родовых захоронениях обычно места мало, ценник начинается от 50 тыс. и дальше, как договоришься: плитку разбирать, дерево пилить, погодные условия учесть. А если мы кремируем, место экономится, да и закопать урну человек может сам. Кладбищу он об этом может в уведомительном порядке сообщать. Конечно, они все хотели нас прикрыть.

Мирошниченко своим изобретением гордится. Он даже писал президенту, премьер-министру, в МЧС и Минобороны о том, что в Калининграде "собрали уникальную вещь": "Спектр применения данной установки широчайший. Агрегат работает на солярке, бак крепится на крыше контейнера, машина выезжает в любое место. Это дешевизна, можно приехать в отдаленный район, труднодоступный для санэпидемстанций: случилась эпидемия, да та же Эбола, машина приехала и на месте может работать, не нужно обеззараживать территорию. Кремировали и выдали родственникам прах. Или наводнения в Сибири — люди умирают от естественных причин, но слой воды — метр, человека хоронить нельзя, но с телами делать что-то надо. Автомобиль может сам заехать на любую баржу или встать на вездеход. Или военные, боевые действия. Вот я в прессе видел, что украинцы использовали похожие крематории где-то у себя". (Мирошниченко имеет в виду январские высказывания руководства ДНР о том, что киевские власти привезли в зону конфликта три мобильных крематория для уничтожения тел погибших силовиков. В СБУ в ответ заявили, что семь мобильных передвижных крематориев были завезены на территорию ДНР и ЛНР по указанию Генштаба ВС РФ для сжигания трупов российских солдат.) От всех инстанций Мирошниченко получил стандартный ответ: "Информация передана в региональные структуры". Но госзаказа он так и не дождался.

Пока Мирошниченко писал президенту и премьеру о пользе своего изобретения, его конкуренты писали в те же приемные о недопустимости его использования.

"Он проработал полгода, пока мы не забили во все колокола. Писали и в приемную президента, и губернатору — всем, но все спустили вниз. Так можно и в котельной начать сжигать, и в огородах хоронить — какая разница, что не кладбище, земля же",— возмущаются сотрудники "Альты". "Это средневековье. Людям они ничего не объясняют, родственники на это мероприятие попасть не могут, через сутки им просто привозят урну. Кого они там сожгли — неясно",— говорит глава "Альты" Быков. Вместе с юристами он пытался найти в действиях Мирошниченко и оскорбление чувств верующих, и незаконное обогащение.

После того как первая прокурорская проверка нарушений в работе "Есении" не обнаружила, конкуренты Мирошниченко от лица Балтийской региональной ритуальной организации написали еще одно заявление в прокуратуру "в интересах неопределенного круга лиц". Отправили запрос на завод в Брянске, где делали печь: "Можно ли в данном блоке сжигать тела людей?" Директор производства ответил: "А что, уже сжигают?"

Добиться жалоб от клиентов Мирошниченко его конкурентам не удалось. "Один ученый муж из нашего университета сказал мне: "Ваши оппоненты приходили и предупреждали, что вы в этой печке утром собак, а вечером людей жгете. И сказали, что вы тела расчленяете на части, потому что печь у вас маленькая и сразу все не помещается". Ну, я ему объяснил, что наша печь рассчитана на тонну, мы специально большую купили для любых нестандартных случаев — человек бывает полный, гроб большой. Мы взяли просторную. Некоторые хотели удостовериться в том, что мы прах не смешиваем. Человек говорит, что у родственника в теле есть некоторые элементы, какие — не назову, я хочу, чтобы вы мне их после кремации отдали. Там был титановый штифт в ноге и искусственный сустав. Мы все отдали, он поверил и успокоился. Кто-то просит — сфотографируйте, что гроб туда ушел. Но эти вопросы любому крематорию можно задать",— рассказывает владелец "Есении".

Но в итоге в феврале 2014 года суд запретил индивидуальному предпринимателю Мирошниченко эксплуатировать топочный блок ТБК-400. Мотивировали решение тем, что в федеральном законе "О похоронной деятельности" понятия "мобильный крематорий" нет. Глава "Есении" говорит, что он продал печь "третьи лицам", и сам теперь только рекламирует их услуги. Еще делится опытом с коллегами из других регионов: установкой уже заинтересовались владельцы ритуальных агентств с Урала. Конкуренты Мирошниченко говорят, что он просто перевел крематорий на другого ИП и продолжает зарабатывать. А в местной прессе регулярно появляются новости, будоражащие всю Россию: "В Калининграде уже год не могут поймать незаконный мобильный крематорий", "Мобильный крематорий продолжает колесить по области", "Крематорий-призрак не могут найти" и т. п. "Судебные приставы его еле ищут, а он продолжает кремировать. Мы точно знаем, где он сейчас,— говорят в "Альте".— Стоит в лесу неподалеку от города на частном хуторе. В нем кремируют по ночам. Закрыт сараем, чтобы не было видно с дороги. Приставам сто раз говорили, но они отмахиваются: у них алиментщики, никто не хочет связываться".

Появление мобильного крематория вывело конкуренцию на новый уровень. Если раньше одни платили дежурным полиции и врачам скорой помощи за сообщения о трупах, а другие разбрасывали по детским садам листовки с рекламой конкурента, то теперь борьба стала острее. Ее заложником оказалась вдова скончавшегося в феврале ветерана МВД России и боевых действий, бойца СОБРа. Она воспользовалась услугами мобильного крематория и собиралась захоронить урну в могиле друга мужа. Но администрация кладбища сказала, что урны от Мирошниченко не принимает, мало ли что в них лежит, и вообще нужна справка из стационарного крематория. Разразился скандал, в который, по слухам, пришлось вмешиваться губернатору: позвонил ритуальщикам, сказал, мол, хороните и не выделывайтесь. "Не знаем мы, что с этим мобильным крематорием делать. Уже думали подсунуть туда жмура с гранатой внутри, чтобы его разворотило к чертям",— то ли шутят, то ли нет конкуренты "Есении".

Мирошниченко же возмущается действиями прокуратуры. В Калининграде помимо мобильного крематория есть мобильный секс-шоп, рассказывает он и показывает фотографии в телефоне: размалеванный рекламой эротических услуг "пазик" стоит напротив детского музыкального театра: "Можно зайти, купить чего-нибудь. Рядом через дорогу — другой, стационарный секс-шоп. Владельцы разругались, один из компаньонов купил машину и на ней большими буквами написал, что там все в два раза дешевле. И стоит напротив бывшему партнеру назло. Прокуратура находится на соседней улице. Секс-шоп их не беспокоит, а крематорий сильно беспокоит".

Перед тем как заняться похоронным делом, Мирошниченко работал экономом в первом заработавшем в СССР храме Калининградской области (освящен в 1986 году). Потом руководил кафе, а в бурные 1990-е, когда "пришлось хоронить много друзей и знакомых", он пришел к выводу, что мероприятие это дорогостоящее, и занялся похоронами сам. В Калининграде это дело особенное, говорит он: "На материковой России культура погребения другая. Здесь из-за отделенности и отдаленности и от того, что все приезжие, корней как таковых ни у кого нет".

Для расширения бизнеса идей было много. Тем более что опыт стран, где есть проблемы с местом для погребения, впечатляет. В Гонконге в последние годы стало слишком дорого даже держать урну в колумбарии, и несколько сотен жителей выбирают новую услугу — спекание праха родных в камни-самоцветы, из которых потом можно сделать украшение или хранить как реликвию дома. После кремации можно сделать и алмаз — эта услуга пользуется популярностью в США: из 500 г праха под давлением и при высокой температуре за два месяца вырастает голубой алмаз весом в карат и диаметром 5 мм. Родственники потом делают из таких камней подвески. Мирошниченко упоминает и скандинавский подход к похоронам. В Норвегии тело помещают в ванну с жидким азотом и замораживают, а потом включают ультразвук, и тело рассыпается. "Вакуумным отсосом убирается жидкость, в сухом остатке получается килограмм-полтора твердой субстанции. Ее смешивают с песком и землей, сажают туда дерево и выдают родственникам,— рассказывал глава "Есении".— Подписывают, кому принадлежит дуб, клен или ель. Экологически чистый вид захоронения. Там уже целая аллея из таких людей-деревьев. Мы сначала хотели в области такую же технологию внедрить, даже вели переговоры с автором изобретения, профессором из Норвегии. Но потом отказались — слишком экстравагантно".

Вместе с семьей Мирошниченко владеет не только крупнейшим ритуальным агентством "Есения", но и сетью из двенадцати свадебных салонов. Издает два журнала: "СуперСвадьба" с новыми коллекциями платьев и советами молодоженам на первый год семейной жизни и "Некрополь" с рекламой кремации, списком нотариусов и ценами на похоронную одежду. Его офис располагается в доме на проспекте Мира в центре Калининграда. Большую часть первого этажа занимает дорогой свадебный салон, слева от него — магазин свадебных товаров экономкласса, дальше — свадебный дисконт, между ними — кафе "Есения", которое можно арендовать для свадебного или поминального обеда, а в полуподвальном помещении выбирают урны и венки родственники усопших. Мирошниченко растит семерых детей, проводит конкурсы красоты и строит деревянную церковь на Московском проспекте. На вопрос, что он предпочтет сам, традиционные похороны или кремацию, отвечает: "Да поживу еще. Мне работы на работе хватает".

Прочитано здесь: http://www.kommersant.ru/doc/2709016